— Вывод здесь же и содержится, — Станков процитировал: — «В случае производства таможенной марки "Артефактом", она не может соответствовать предъявляемым требованиям».

О том, что уже горячо и пахнет жареным, можно было судить и по записке защитника отечества Галкова, адресованной почему-то Елкину как бывшему руководителю рабочей группы:

— «Не возражая в целом против организации выпуска специальных марок "Артефактом", Министерство развития экономики считает, что вопрос о конкретном их производстве должны решать непосредственные потребители данной продукции, а именно Государственная Таможня.

Заместитель министра Галков»

А тут еще появился обескураженный Паша Марухин и принес Дудинскасу копию письма Слабостарова, полученную им у секретаря Гостаможни за набор шоколадных конфет «Столичные».

— Похоже, нас поджарили, перевернули, прикрыли крышкой и доводят до готовности, — сказал Паша, глядя, как Дудинскас изучает документ.

«Конфиденциально

Председателю Государственной Таможни

...Как вам известно, Спецзнак считает необходимым введение государственной монополии на производство ценных бумаг и бланков документов с определенной степенью защиты...

В связи с тем, что на изготовление марок таможенного контроля требуется 48,2 миллиардов рублей бюджетных средств, считаем необходимым проведение тендера среди государственных предприятий с обязательным участием Спецзнака.

Председатель Слабостаров»

— Они что, там совсем офонарели? — недоумевал Паша. — Они хоть понимают, на кого тянут? Тут же ГЛУПБЕЗ! Ты знаешь, как это называется?

Как это называется, Дудинскас знал.

запустить дурочку

— Какой еще тендер? — больше Паши недоумевал Горбик. — Они же сами отказались...

— Они всегда отказываются. До той поры, пока не увидят, что уже все готово. Тогда они нас и сцапывают, — Виктор Евгеньевич вспомнил Володю Хайкина.

— Идея ваша? Техзадание прорабатывали и согласовывали вы? Разработка образца, технология, документация — ваши? Поставщики спецбумаги тоже... А теперь — тендер?

— Тендер положен, — сказал Дудинскас. — Ведь речь теперь идет о расходовании бюджетных средств...

— Почему бюджетных? Почему они все время поворачивают в эту сторону? Можете вы мне хотя бы это объяснить?

Дудинскас мог. Понятно даже школьнику. Потому и бюджетные, чтобы тендер. Если и выпускать марку, то не «Артефакту». Если не «Артефакту», то и не за кредит. Кому это надо: брать кредит, чтобы потом за него отвечать?

— Начинаю понимать...

— Если мы напечатаем марку за деньги, взятые в кредит, то будем вынуждены отвечать и за ее внедрение: иначе кредит не вернешь. А с этим не шутят. Когда внедрение марки таможенники завалят, тюрьма ждет не их, а меня как взявшего кредит. Они понимают, что мы не отступимся и будем их доставать, любой ценой добиваясь, чтобы марка заработала. Векторы интересов тут складываются...

— А если деньги из бюджета?

— Тогда все просто. Будет марка или нет — это уже никого не касается. Деньги можно промотать, а потом сколько хочешь волынить: собирать совещания, подводить итоги, признавать нецелесообразным... Это называется запустить дурочку — Дудинскас в который раз вспомнил Володю Хайкина.

— А зачем им так надо обязательно грохнуть эту марку? — спросил Горбик, снова забыв, что об этом они уже говорили...

Дудинскаса тревожил совсем другой вопрос: «Почему они никого не боятся? Кто у них в тамбуре? В чем тут вообще дело?»

тендер

Трапеза под чужеродным названием тендер состоялась через три дня после этого разговора, несмотря на категорическое вмешательство Главного Управления Безопасности, в письме которого председателю Гостаможни тендер был назван «фарсовым».