Мы переглянулись с Кройцем. Как то это не очень вязалось с тем, что мне снилось.

– И... как давно? – сдавленно спросила я.

Если Гранд мастер стал монстром... То кто тогда свободно ходит по «Белой розе» ночами? Если с тем, что в фамильном особняке ходит просто еще один Дюпон, пусть и Дюпон, которому приходится пить кровь, можно было как то смириться, то наличие странного и вполне возможно опасного чужака неплохо нервировало.

– Думается, уже больше пятидесяти лет, – откликнулся принц.

– Как больше пятидесяти? – переспросил вампира пес. – Этого просто не может быть!

Верно. Не может быть. Потому что тогда выходит, что мои сны вообще ничего не значат. Если Гранд мастер потерял всякое подобие человечности настолько давно, то он совершенно точно не мог встретиться с моей матерью. И тогда все мои сны – просто бред впечатлительного подростка.

– Вот так, – пожал плечами Джеймс Мэйсон. Его взгляд скользил по шелковым обоям, по картинкам, по лепнине. – «Белая роза» действительно прекрасна. Рад, что довелось побывать в ней. Пусть и повод не слишком приятный...

О поводе я спрашивать не решилась. Наверняка это не моего ума дело...

Появление вампира в гостиной произвело на всех собравшихся сильное впечатление. Рассмотрев Джеймса Мэйсона при свете как следует, я даже обрадовалась тому, что отец так и не приехал. Принц не выглядел как человек. И даже не пытался выглядеть. Нет, его глаза не были красными, вовсе нет... Просто карие. Но был в них словно бы какой то странный оттенок, которого у людей не было... Или же все дело было во взгляде?.. Лицо вампира напоминало драгоценную фарфоровую маску, такое же совершенное и... мертвое.

Первым на ноги подскочил старший Кройц.

– Месье Арно, да вы ума лишились?! – разъяренно прорычал пес. Странно было, что он не начал превращаться.

Мэйсон и Кройц смотрели друг на друга так, словно бы только и ждали, когда один из них не выдержит и все же кинется на противника.

Но это было нежелательно для тети Жаннет. Поэтому она решительно выехала на своей коляске вперед, заняв место между псом и вампиром.

– Джентльмены, я не потерплю драки в «Белой розе», – разгневанно произнесла ведьма. И – вот странное дело!   мужчины словно бы испугались ее. Они испугались калеки. Должно быть, она действительно могущественна...

– Прошу прощения за несдержанность, Мадемуазель... – процедил мистер Кройц с плохо скрываемым раздражением и сделал шаг назад. Но выглядеть менее устрашающе не стал.

Тетя Лотта, только что вошедшая в гостиную с очередным салатом, смотрела на мертвого гостя с суеверным ужасом, бледнея на глазах. Уж не знаю как, но жена дяди Арно с первого взгляда поняла, что живым нашего гостя можно назвать только с натяжкой. Очень большой натяжкой.

А вот бабушка не выглядела ни шокированной, ни даже хотя бы немного удивленной. Раньше мне казалось, будто тетя Жаннет и дядя Рене не говорили нынешней главе Ковена о вампирах, но, похоже, я ошибалась. Бабушка все знала. Все.

– Вирджини, помоги Лотте, пожалуйста, – обратилась к сестре писательница и больше на родственницу внимания не обращала. – Так чего ради вы нанесли нам визит?

Титула Мэйсона она не произнесла.

– В Новый Орлеан приехал вампир, который заявил о том, что претендует на титул принца города, – произнес вампир.