— Я боюсь за тебя.

— Во-первых, я моложе и ресурс у меня побольше. Шучу. Если не убило сразу, значит уже не судьба. Может, Краюшкин сделал не то. Ведь не все умеют летать на самолетах. Краюшкин не был пилотом, поэтому и погиб, — сказал он и осекся, пораженный невероятной догадкой. — Я пилот, Полина. Машина признала меня.

— Не факт. Во время полета может погибнуть любой, состариться, поседеть мгновенно как несчастный Краюшкин. Аж мурашки по коже.

— Поэтому и должен лететь я.

— Я полечу с тобой!

— Это опасно. Вдруг ты тоже не пилот.

— Ты думаешь, она превратит меня в старуху?

Он пожал плечами. Девушка подумала и решительно заявила, что в таком случае будет ожидать его возвращения в найденном ходе.

21

Уезжая на обед, Бен незаметно бросил взгляд справа от крыльца. Люка не было!

Только гладкий асфальт. Он успокоил себя. Нечего суетиться, возможно, люк видно только снизу. Вряд ли охрана позволила бы иметь неконтролируемый доступ в ОПП.

Афинодор не мог не знать про него, стало быть, он его и замаскировал.

Бен сидел за столиком в пустом кафе, очень дорогом и не пользующимся популярностью, про которое ему рассказал Вагнецов. Расположить элитное заведение в спальном районе было гениальной выдумкой спецслужб, позволяющее без помех встречаться с агентурой.

Майор пришел ровно в час, подсел к столику, а официанту сказал, что ничего не надо. Тот даже не возмутился, не ожег взглядом невыгодного клиента.

— Есть новости? Что удалось узнать про Бича? — спросил майор.

— Новости есть, но имеют ли они отношение к Бичу, это уже вам решать. Мне стало известно, что Краюшкину каждый день в пять часов кто-то звонил, и он боялся этих звонков.

— Удалось узнать, откуда были звонки?

— Телефон у Краюшкина внутренний, следовательно, звонили из здания.

— Это ничего не значит. В день в «Росу» выписывается несколько десятков разовых пропусков.

— Но в пять часов рабочий день заканчивается. Здание в это время пустует.

— Интересно. Тогда кто же звонит? Разовый пропуск погашается на выходе. Если кто-то из гостей не успел покинуть здание, сразу поднимется тревога. Получается, это Краюшкину звонил кто-то из сотрудников?

— В том то и дело, что не получается. Есть такая штука-жетон, он имеется у каждого сотрудника, на выходе он сдается. Если сотрудник задерживается, то, не обнаружив его жетона, охрана опять таки поднимет тревогу.

— В вашей фирме интересные дела творятся. Получается, в здании находится не сотрудник. Мало того, он из здания не выходит никогда. То есть он в нем живет.

Домовой.

— То, что я сообщил, что-нибудь вам дает?

— Трудно сказать. Раньше бы, пока Краюшкин был жив. Мы бы успели телефон на прослушку поставить.

— Вы что ничего не предпримете?

— Предлагаете, здание обыскать? Ни один прокурор санкцию не даст. И кого прикажете искать? В «Росе» более трехсот сотрудников. Плюс гости.

— Я хотел бы знать хоть какие-то приметы Бича.

— Я бы тоже. Фамилия его неизвестна, а имя ему Бабуин.

Фраза прилипла, и Бен повторял ее по дороге на работу. Остановившись в подземном гараже «Росы» он позвонил Вагнецову и спросил то, о чем не осмелился спросить в кафе глаза в глаза.

— Услугу за услугу, товарищ майор.