— Услугу за услугу, товарищ майор. Вы же сами намекали на информацию в обмен на информацию. Мой хороший знакомый хранил дорогую ему вещицу в АМБ. Жалуется, что депозиты прикрыли, и он не может получить ее обратно. Видите ли, ячейку он открыл на подставное имя. Такие невинные шалости.

— За такие невинные шалости пять лет дают. Хорошо, сейчас сделаю пару звонков.

Перезвоню через пять минут.

Бен закрыл машину и поднимался в лифте, когда майор перезвонил.

— Ничем не могу обрадовать твоего криминального дружка. Все невостребованные ячейки перенесены в особо охраняемую камеру. Если будет получено разрешение из областного центра, а это лишь вопрос времени, то ячейки будут вскрыты в присутствии свидетелей одна за другой, а их содержимое национализировано.

Слова отозвались в ушах Бена похоронным звоном и заунывными погребальными песнями. Могло так статься, что он лишился своего честного имени за бесплатно и все его страдания совершенно напрасны.

— Но у дружка есть шанс, правда, придется раскошелиться. Заведует особой камерой вице-президент АМБ господин Бурмистрович, почетный ректор Алгинского Мясного техникума, орденоносец и мерзавец наивысочайшей пробы. По нашим сведениям он исправно берет взятки. Десять процентов от хранимой суммы, и он решит все проблемы вашего друга детства.

— Как все просто. Вскрыть ячейку, и отдать Бурмистровичу десять процентов, — с воодушевлением сказал Бен и запоздало подумал, а не поторопился ли он с устройством на работу.

— Не так и не просто. Деньги надо предоставить до того, а не после. Бурмистрович за бесплатно в охраняемую камеру не полезет подставляться. К тому же он боится подставы. Ну что деньги помечены или украдены. Так что он сначала получит купюры, проверит их, положит на свой счет, а уже потом глянет, что у вас, пересчитает, чтобы с процентами не обманули. Кстати есть опасность, что и на этом этапе он постарается часть суммы национализировать.

— Я так и передам своему дружку, — разочарованно сказал Бен, счастье было так близко.

— Ладно вам, вы так безыскусно врете. Мне нет дела до ваших шалостей с подозрительными ячейками. Я закрою глаза на все, что не касается нашего с вами сотрудничества по "Росе".

Десять процентов — это сто тысяч «эйров». Это очень много, таких денег у него нет, но это единственный шанс вернуть смысл всему содеянному. Была мысль, как можно добыть деньги, но стоило начать думать в этом направлении, как у него холодело в животе. Можно было сколько угодно врать себе, выдумывать самые невозможные операции с многочисленными ссудами, набранными во всех банках города, заложенный не принадлежащий ему дом в Ареале, все это была ерунда. Нужной, таким образом, суммы ему не накопить, да и банки имеют собственную систему экономическую безопасности. Стоит им прочухать, что он снял деньги в долг у нескольких операторов, его тут же возьмут в оборот. Деньги вытряхнут так быстро, что он не успеет купить на них пачку сигарет, а самого быстро и надежно упрячут на дно моря. В Алге не любят таких клиентов. Не то, что он, столичные шулера мгновенно получают постоянную прописку на море с чудесным видом на сушу.

Единственным человеком, кто мог провернуть дельце, был Красный.

Это страшный человек. Он разъезжает на желтой «Нерпе», одетый с иголочки, говорящий тихим голосом. Он никогда не хватает человека за руку или за лацкан пиджака, только за горло. Людей он делит по признаку: тех, кто ему не мешает, и мертвецов.

"Кайсар" простецкая фирма. Учет поставлен из рук вон плохо. Это Бен понял, едва начав работать. Подделав пару подписей, он неплохо, по его меркам стал зарабатывать и вполне сносно обеспечил семью. Это продолжалось год. Могло и дольше, но его сдали. Был такой честный малый, добродушный увалень по фамилии Лихер, польстившийся на деньги, полагавшийся за сигнал.