У Драки потемнели щеки. Дуротан чуть не рассмеялся. Эта женщина выжила в изгнании, которое большинство орков считали смертным приговором, она путешествовала по таким дальним краям, обладала грубоватым чувством юмора, видела орков, использующих кровь себе подобных в качестве какого-то непристойного украшения… и она краснеет. Но внезапно он понял.

Дуротан мягко положил ладонь на ее руку.

– Ты уже не изгнанница, Драка. Ты – одна из нас. И всегда ею была.

Позже, воспользовавшись хорошей погодой, Дуротан собрал охотников. Ему не терпелось увидеть своими глазами все те различные способы охоты на животных, о которых рассказывала Драка, поэтому он пригласил ее присоединиться к отряду. И был поражен, когда она отказалась.

– Почему ты не хочешь идти с нами?

– Потому что не желаю.

– Нам необходимо твое мастерство, Драка. Мы должны знать то, что знаешь ты.

– Я вас достаточно обучала здесь, в селении, – ответила она. – Ваши лучники и воины быстро учатся.

Она зашагала прочь. Он пошел за ней.

– Северным Волкам необходимо, чтобы ты поохотилась вместе с нами.

– Вы не нуждались во мне два года, – резко ответила она и продолжала идти дальше.

Члены клана не должны так просто уходить от своего вождя, когда он с ними разговаривает! Раздраженный Дуротан схватил ее за руку, чтобы задержать. Она попыталась выдернуть руку, сдвинула черные брови, в гневе выпятив сильную челюсть.

Как у всех орков-мужчин, руки у Дуротана выглядели огромными по сравнению с женскими.

– Я – твой вождь! – зарычал он. – Ты будешь делать то, что я прикажу.

Она впилась в нее взглядом, темным, как земля, и глубоким, как ее тайны.

– Значит, так ты управляешь кланом? Может, мне не следовало возвращаться?

Дуротан отпустил ее и отступил назад.

– Нет, – ответил он. – Я управляю не так. И я настолько рад, что ты вернулась, что просто не могу выразить это словами.

Он ждал, что Драка пойдет дальше, но она стояла на месте. Ободренный, Дуротан сказал уже спокойно:

– Ты не должна нас сопровождать, если не хочешь. Но я не понимаю… Ты можешь научить нас очень многому, Драка. Почему ты не хочешь пойти с нами?

Она еще сильнее нахмурилась и отвернулась.

– Знаешь, ребенком я много болела. Никто не учил меня обращаться с оружием; никто не думал, что я проживу так долго, чтобы им воспользоваться. Мне пришлось научиться этому самой или умереть. – Она пожала плечами. – Я научилась.

– Действительно. И ты поражаешь меня этим, Драка. – Она повернулась и посмотрела на него, удивленная его откровенностью и смиренным признанием. – Так покажи нам, чему ты научилась. Мне лично не терпится это увидеть.

– Но были и такие вещи, которым я не научилась в своем изгнании, – сказала она. – У меня просто не было случая им научиться. Да, я умею охотиться, Дуротан. Но… не смогу поехать на охоту верхом.

Он не удивился бы больше, даже если бы она его ударила. Дуротан не обращал на нее большого внимания в юности; он был сыном вождя и, как большинство детей, был сосредоточен в основном на собственных желаниях, стремлениях и лишениях. Он полагал, что всех Северных Волков учат ездить верхом, даже тех, кого отправляют потом в изгнание. Но Драка была хрупкой, и даже ее родители явно полагали, что их дочь ждет изгнание и смерть. Зачем смертнику умение ездить верхом?

– Нет, – мягко сказал он, – ты сможешь. Сегодня ты поедешь со мной, на Острозубе. Будешь сидеть на почетном месте у меня за спиной и говорить мне на ухо, что делать, как держать оружие, а я буду следовать твоим указаниям.