|
Остается только Луиджи. Даже трудно себе представить, как сложно, не попавшись на глаза, прятаться, уничтожить бумаги, даже просто выбросить пару старых брюк… Целое дело получить, не прибегая к помощи телефона, адрес, куда надо заехать за Оливье. Инструкции… взять одежду, несколько книжек… К тому же следовало держаться начеку, чтобы соседи не усмотрели ничего подозрительного в бесконечных переговорах Петраччи и Луазелей. Не говоря уже о детях. Луиджи уехал днем, погрузив в машину чемодан Оливье вместе с ящиками игрушек. Пришлось сказать Мишетте, что Луиджи уезжает на несколько дней и что это, мол, никого не касается. – Неужто из за того мальчишки? – Замолчи, – сказала Натали, и Мишетта замолчала. Натали снова взялась за Голема. Работая, она напевала, попросила у Лебрена разрешения его поцеловать, заказала Мишетте шоколадный крем для Кристо… Луиджи вернулся усталый и довольный. Нет, решительно, путешествия в его возрасте – слишком утомительное дело. Сначала Оливье сидел в машине, как неодушевленный предмет, словно лунатик какой то, но после переезда через границу проснулся, и проснулся в необыкновенно веселом расположении духа. Хорошо все таки они сделали, что послали его пожить среди снегов. Художник и его жена очаровательнейшие люди. Лишь бы Оливье в нее не влюбился, что то похоже на это… Как так сразу? Да, представь себе, и, по видимому, ей это не так уж неприятно. В конце концов что случилось, почему он исчез? Испугался?… Я сначала тоже так думал, но, оказывается, ничего подобного! Скорее уж мечты… безрассудство. Он мне по дороге обо всем рассказал. Рассказывал и рассказывал фактически про себя и для себя… Не следует обманываться: он испугался, это верно, но лишь потому, что ему нравилось бояться, убежал он, повторяю, не потому, что сдрейфил, а потому, что действовал сообразно выдуманному им самим сценарию. В какой то момент он понял, что затеял скверную историю, но уже нельзя было переиграть. Этот сценарий был непонятен, со стороны выглядело так, будто он трус! Уверен, что Оливье гордился тем, что ему угрожали, ему хотелось бы пережить похищение! Театр! Говорю тебе, чистый театр! – Значит, по твоему, все образуется? – сказала Натали. – И единственно, что тебя волнует, это супруга художника? Луиджи уже облачился в пижаму и домашние туфли, и весь так и сиял от радости, что сбросил с плеч тяжелое бремя. – Ваш приказ выполнен, господин генерал! Пока что все идет хорошо. Не будем ничего драматизировать заранее. Ах, да… Оливье вручил мне для тебя начало романа, автор коего один его приятель, и он ужасно дорожит твоим мнением. Если его писания тебе не понравятся, он бросит работу. Лежа рядом с Луиджи, который, нырнув в постель, сразу же заснул глубоким сном, Натали взяла листки, напечатанные на машинке. Она была так счастлива, что ей даже спать расхотелось. Бог знает как напечатано… Начинающий романист был таким же новичком и в машинописи, очевидно, брал у кого нибудь на время машинку… «Юноша и стыд». Странное название… Натали раздражали все эти буквы, попавшие не на свое место, но уже через несколько минут ей почудилось, будто она слышит Оливье: его голос, его манеру строить фразу… Она, конечно, сразу подумала, что молодой автор – сам Оливье, а теперь все сомнения отпали. Ошибки, строчки, налезавшие одна на другую, перестали ее раздражать. А что, если ей удастся проникнуть в душу Оливье, заглянуть в его внутренний мир? ЮНОША И СТЫД Я решил пойти покататься на лодке. |
