XII

 В апартаментах Виссариона увидел Воронин несколько этюдов и картин замечательных художников, занявших видное место в истории искусств. Всё это были вещи, приобретённые случайно и очень дёшево.

 – Виссарион является только гостем сюда, – объяснил Грошев, – это его холостые комнаты. Живёт он с семьёй в своём отдельном доме… И там у него много картин… Да ещё несколько квартир у него на стороне, – и в Петербурге даже есть у него квартиры. И везде он любит хорошую обстановку и картины. Другие два брата тоже в своих домах живут. Но они картин не покупают: один лошадей любит, а другой… кажется, ничего не любит… способствует наращению капитала.

 Сергей Петрович заметил лежавшую на полу под диваном картину и вытащил посмотреть. Это оказался портрет молодой женщины с очень интересным лицом. Немножко неправильные черты были как-то своеобразно миловидны, – симпатичны, и в тоже время что-то страдальческое передал художник в больших выразительных глазах женщины и в чуть-чуть горькой усмешке губ.

 – Это жена Виссариона… – сказал Грошев, – недавно он с ней разошёлся… женится на Виландье.

 – На знаменитой Виландье? На опереточной певице? – удивился Воронин.

 – На ней самой, – хладнокровно подтвердил Грошев и положил портрет жены Виссариона опять под диван.

 – Отчего в этом огромном собрании картин, мы не встретили ни одной вещи Зимина?

 – А вот же портрет жены Виссариона – работы Зимина… Пять тысяч было заплачено за этот портрет.

 – Я не обратил внимание ни на технику, ни на подпись… Меня заинтересовало самое лицо и выражение… И больше нет произведений Зимина?

 – Дорожится он слишком… Богат… А Дарины не любят зря деньги бросать…

 «А как же все эти квартиры на стороне?» – подумал Сергей Петрович, но ничего не сказал.

 Прошли в спальню, где Грошев в постели принимал Сергея Петровича. И в этой комнате все стены были увешаны картинами.

 Здесь на полу уже лежал свёрток картин, привезённых Ворониным; лакей принёс этот свёрток сюда, Грошев посмотрел каждую вещь и сказал:

 – Может быть, мне удастся устроить, что он и эти купит…Но за комиссию мне десять процентов.

 – С удовольствием, – ответил Сергей Петрович, и ответил искренно: «По крайней мере не обязываться ему», – подумал Воронин.

 Пошли назад, Сергей Петрович бегло осматривал наиболее понравившиеся ему картины.

 Когда они проходили опять через кабинет старика Дарина, Сергей Петрович остановился на минутку и сказал:

 – Вот Кирилл Данилович, эффектное местечко для этюда в салонном вкусе…

 Из кабинета была видна вся анфилада комнат, потому что все двери были на одной линии. Разные оттенки ковров на полу, драпировок на дверях, мелькавшие кое-где уголки фарфора и бронзы…

 – Не правда ли это очень красиво? – спросил Сергей Петрович.

 – Вы находите, что это красиво? – раздался за спиной Воронина голос Арсения Кондратьевича.

 Старик прошёл в кабинет неожиданно, через комнаты Виссариона.

 – Да, мне кажется, что это красивый фон для портрета.

 – А мы с вами примем это к сведению, Кирилл Данилович.

 – Что ж… можно, – согласился художник.

XIII

 – Есть у меня альбомчик автографов, – сказал Воронину Арсений Кондратьевич, – не угодно ли взглянуть?..

 Старик присел на кресло к письменному столу, отомкнул и выдвинул ящик, достал альбом и стал перелистывать.