|
Поэтому кардинал велел распустить в народе слух, что войска выстроены на набережных и на Новом мосту только по случаю церемонии и сейчас удалятся. Действительно, к четырем часам дня они все были стянуты ко дворцу Пале-Рояль; поставили пост у заставы Сержантов, другой - у Трехсот Слепых, третий - на холме Святого Рока. Во дворах и нижних этажах дворца собрали швейцарцев и мушкетеров и стали ждать. Вот в каком положении были дела, когда мы ввели читателя в кабинет кардинала Мазарини, бывший прежде кабинетом Ришелье. Мы видели, в каком расположении духа был кардинал, прислушиваясь к доносившемуся до него народному ропоту и к далеким ружейным выстрелам. Вдруг он поднял голову, нахмурив брови, как человек на что-то решившийся, взглянул на огромные стенные часы, которые сейчас должны были пробить десять, взял со стола бывший у него всегда под руками золоченый свисток и свистнул два раза. Бесшумно отворилась скрытая под стенной обивкой дверь; из нее тихо вышел человек, одетый в черное, и встал за его креслом. - Бернуин, - сказал кардинал, даже не оглянувшись, так как знал, что на два свистка должен явиться камердинер, - что за мушкетеры дежурят во дворце? - Черные мушкетеры *4, монсеньер. - Какой роты? - Господина де Тревиля. - Есть кто-нибудь из офицеров этой роты в передней? - Лейтенант д'Артаньян. - Надежный, надеюсь? - Да, монсеньер. - Подай мне мушкетерский мундир и помоги одеться. Камердинер вышел так же беззвучно, как вошел, и через минуту вернулся с платьем. В молчаливой задумчивости Мазарини стал снимать свое парадное облачение, которое надел, чтобы присутствовать на заседании парламента; затем натянул военный мундир, который он носил с известной непринужденностью еще в итальянских походах. Одевшись, он сказал: - Позови сюда д'Артаньяна. Камердинер вышел, на этот раз в среднюю дверь, попрежнему безмолвный, словно тень. Оставшись один, кардинал с удовлетворением посмотрел на себя в зеркало. Он был еще молод - ему только что минуло сорок шесть лет, - хорошо сложен, роста чуть ниже среднего; у него был прекрасный, свежий цвет лица, глаза, полные огня, большой, но красивый нос, широкий гордый лоб, русые, слегка курчавые волосы; борода, темнее волос на голове, была всегда тщательно завита, что очень шло к нему. Кардинал надел перевязь со шпагой, самодовольно оглядел свои красивые и выхоленные руки и, отбросив грубые замшевые перчатки, полагающиеся по форме, надел обыкновенные - шелковые. |
