|
- В господине Портосе шесть футов росту, а в этом и пяти не наберется. - Однако этому господину очень низко кланяются. Сказав это, д'Артаньян двинулся по направлению к жеребцу, лакеям и важному господину. Чем ближе он подъезжал, тем более ему казалось, что он узнает черты его лица. - Господи Иисусе! - воскликнул Планше, который тоже как будто признал его. - Сударь, неужели это он? При этом восклицании человек на коне медленно и весьма величаво обернулся, и путешественники увидели во всем блеске круглые глаза, румяную рожу и блаженную улыбку Мушкетона. И точно, это был Мушкетон, жирный, пышущий здоровьем и довольством. Узнав д'Артаньяна, он - не то что этот лицемер Базен - поспешно слез со своего жеребца и с обнаженной головой пошел навстречу офицеру. И почтительная толпа круто повернулась к новому светилу, затмившему прежнее. - Господин д'Артаньян! Господин д'Артаньян! - вырвалось из толстых щек Мушкетона, захлебывавшегося от радости. - Господин д'Артаньян! Ах, какая радость для моего господина и хозяина дю Валлона де Брасье до Пьерфона! - Милейший Мушкетон! Так твой господин здесь? - Вы в его владениях. - Но какой же ты нарядный, жирный, цветущий! - продолжал д'Артаньян, без устали перечисляя перемены, происшедшие под влиянием благоденствия в некогда голодном парне. - Да, да, слава богу, сударь, - ответил Мушкетон, - я чувствую себя недурно. - Что же ты ничего не скажешь своему другу Планше? - Планше, друг мой Планше, ты ли это? - вскричал Мушкетон, с распростертыми объятиями и со слезами на глазах бросаясь к Планше. - Я самый, - ответил благоразумный Планше, - я хотел только проверить, не заважничал ли ты. - Важничать перед старым другом! Нет, Планше, никогда! Ты этого и сам не думаешь, или плохо ты знаешь Мушкетона. - Ну и хорошо! - сказал Планше, соскочив с лошади и, в свою очередь, обнимая Мушкетона. Ты не то что эта каналья Базен, продержавший меня два часа в сарае и даже не подавший вида, что он знаком со мной. И Планше с Мушкетоном расцеловались с чувством, весьма растрогавшим присутствующих, решивших, ввиду высокого положения Мушкетона, что Планше какой-нибудь переодетый вельможа. - А теперь, сударь, - сказал Мушкетон, освободившись от объятий Планше, безуспешно пытавшегося сомкнуть руки на спине своего друга, - а теперь, сударь, позвольте мне вас покинуть, так как я не хочу, чтобы мой барин узнал о вашем приезде от кого-либо, кроме меня; он не простит мне, что я допустил опередить себя. |
