Уманцев опустил голову и проговорил:

— Андрей убит. Разве вы не наткнулись на нашу машину и трупы охранников?

— Нет, мы попали в плен раньше, — с недоверием глядя на Уманцева, заметил Торопков.

— Да ну тебя, — один из пятерых пленников толкнул Торопкова в плечо.

— Что мы тратим время на болтовню! У тебя есть нож? — спросил он Романа.

— Да!

— Так перережь скорее нам веревки и айда к реке.

Уманцев вынул из кармана складной нож, перерезал у него веревки на руках и ногах.

— Стой! — взял он на себя командование. — Глянь-ка, все ли там спокойно?

— Вообще-то, они уже легли спать, но я посмотрю, — кивнул Роман.

— Давай! — ответил тот, а сам принялся перерезать путы товарищам.

Уманцев вышел во двор, соображая, как бы не выдавая себя, дать знать наемникам, что готовится побег. И вдруг в дверном проеме показалась чья-то фигура. Роман спрятался за поклажей и, схватив первое, что попалось в руки, бросил в сторону сарая. Фигура встрепенулась, что-то крикнула своим и поспешила во двор.

Пленники, услышав шум, поддались инстинкту самосохранения и бросились бежать. По ним раздалась автоматная очередь.

Роман освободил свои запястья от веревок, взобрался на поклажу и, сделав вид, что проснулся, оглядывался по сторонам.

«Только бы они оказались хорошими стрелками!» — подумал он, как услышал:

— Allright! — и стрельба прекратилась.

Потом он разобрал слово «Five» и успокоился.

Все наемники выскочили во двор. К Уманцеву подошел встревоженный Алексей.

— Что случилось?

— Понятия не имею. Я спал и проснулся от стрельбы.

— Пойду узнаю, — сказал Алексей и окликнул Вольдемара.

— А! Да ничего особенного. Эти пятеро советских идиотов надумали бежать. И зря. Мы собирались обменять их на наших.

— Где вы их взяли?

— На «Катоке», — зевнул в ответ Вольдемар. — Да, а твой литовец здесь?

— А где ж ему быть? — усмехнувшись излишней подозрительности Вольдемара, ответил Вязигин.

Проходя мимо Романа, он задержался на минуту:

— Это были твои, с «Катоки». Пятеро.

Роману удалось издать вздох отчаяния.

Наемники быстро угомонились, и Роман, подложив под голову что-то мягкое, мгновенно уснул.

Утром вновь полил дождь. Уманцев спрыгнул со своего импровизированного ложа и увидел пять трупов, лежащих на земле.

Вязигин, застегивая на ходу пояс, посоветовал:

— Не смотрите. Можете выдать себя.

Лицо Романа побледнело. «Значит, это был не сон», — промелькнула мысль. И он, заметив, что Алексей вернулся в дом, осторожно, вроде бы ненароком, стал приближаться к трупам. Наемники, зевая, собирались в путь. На Романа никто не обращал внимания.

Уманцев прошел мимо трупов, не взглянув на них. Потом прошел второй раз и чуть задержался. Запомнилось лицо Торопкова, посиневшее, с открытым ртом и выпученными глазами. «Как будто кого-то на партбюро разносит, — усмехнулся Роман. — Вот какие повороты случаются. Разве мог подумать товарищ Торопков, что окончит свою жизнь не на кровати в окружении любящих домочадцев, а на склизкой ангольской земле. Что никто не скажет ему: «Спи спокойно, дорогой товарищ». Никто не смахнет даже притворной слезы. А все потому, что выслужиться хотел. Вот и выслужился. А других жаль», — подумал Уманцев, глянув на лица остальных.

Он вернулся в дом, чтобы спросить Алексея, когда они отправятся в путь.