– Все будет готово к вашему возвращению, – заявил он, поклонился и ушел.

Что все это значит? Вопрос завис на кончике языка, но я не получу на него ответа. Но это не значит, что я позволю этой мысли терзать меня. Мне было интересно, что значит его отдаление для наших отношений. Если за время моей психической кастрации его чувства ко мне не изменились, ему стоит сказать об этом. Я прекратила свое мысленное пение достаточно надолго, чтобы успеть подумать – Когда ты закончишь с этим, нам предстоит разговор.

На этот раз его улыбка оказалась достаточно широкой и обнажила зубы. Клыков не было видно, но этой улыбке все же удалось отразить оттенок и любовника и хищника.

– С нетерпением буду ждать.

И там, где он стоял, осталась пустота. Лишь массивные закрывающиеся двери показывали, где он скрылся. Вампиры не могли исчезать, но некоторые мастера вампиров могли двигаться так быстро, что невольно думалось иначе.

Я вздохнула. В последние пару месяцев знакомство с Владом казалось мне столь же страстным и бурным, как показывают в кино. Я лишь надеялась, что Голливуд не был прав на счет судеб каждой из женщин, влюбившихся в печально известного Принца Ночи.

Мысль была угнетающей, но я не собиралась сидеть и думать об этом. Вместо этого я собиралась заняться самым проверенным временем и почтенным женским методом отвлечения.

Я побежала наверх, в комнату моей сестры.

– Вставай, Гретхен! – я постучала в дверь. – Мы идем по магазинам.

Глава 2

– Это единственное, что оказалось не таким отстойным в Румынии, – заявила моя сестра, выложив стопку одежды перед кассиром. Я закрыла глаза, не зная, перед кем извиняться за Гретхен в первую очередь: перед кассиром за дурной отзыв о ее стране или перед Максимом, которому теперь придется добавить еще больше пакетов к полудюжине уже имеющихся. Именно это и происходит, когда вы вручаете моей сестре чужую кредитную карточку. У Влада было правило – любая покупка гостей оплачивалась его карточкой.

Он может пересмотреть его, когда получит счет. Мои попытки поощрения экономии не срабатывали. Они лишь раздражали Гретхен, и она пыталась выбросить все вещи едва ли не прежде, чем успевала их приобрести.

– Я устала. Мы должны вернуться, – сказала я, меняя тактику.

Голубые глаза Гретхен сузились.

– Ни в коем случае. Я сижу целую неделю взаперти в замке твоего парня, хотя его вампирский враг и должен быть уже мертв, иначе бы Марти и папа не смогли уйти оттуда.

Я не стала говорить, что наш отец и мой лучший друг Марти были не настолько склонны к безрассудству. Шансы были невелики, но если жаждущий возмездия Владу Шилагай выжил, то Гретхен безопасней было находиться здесь. Она не смогла бы скрываться, даже если бы от этого зависела ее жизнь, как она уже это доказала. Я взглянула на кассира, выдавила улыбку и потянула Гретхен за рукав, притягивая к себе.

– Не говори о сама-знаешь-чем в общественных местах, – зашипела я.

– Почему? – парировала она громким голосом. – Половина людей в этом городе знает о вампирах, как и то, что к их числу относится Влад. И некоторых из них он даже использует как перекус из крови. Что же касается остальных, Максим сможет загипнотизировать их, внушить забвение, и они перестанут об этом знать.

Когда я взглянула на кассира, мои глаза округлились. Она подняла руку в сторону светловолосого вампира и сказала ему что-то по-румынски.

– Не волнуйтесь, она лояльна к Владу, – сообщил он мне. Затем его буро-серый взгляд опустился на Гретхен. – Вам стоит быть более осмотрительной, или следующим загипнотизированным человеком окажитесь вы.

– Ты не станешь, – фыркнула она.

Максим выпрямился во все свои шесть футов и шесть дюймов, как будто его гибкая мускулистая фигура сама по себе не была достаточно впечатляющей.