— Но тогда.. ты думаешь… мне удастся… чем-то заинтересовать его? — напрямую спросила Тереза.

— Все зависит только от тебя. Я всегда находил в тебе интеллектуального собеседника, и для меня во всем мире никогда не существовало лучшего общества, нежели твое, если, конечно, не считать твоей матери. Приложи все усилия и заставь Гарри не просто обратить на тебя внимание, добейся, чтобы он испытал радость от общения с тобой и по мере возможности влюбился в тебя. К удивлению сэра Хьюберта, дочь неожиданно запрокинула голову и расхохоталась.

— О папа, довольно! — промолвила она сквозь смех. — Это уже чересчур! Если Гарри намерен обвенчаться в воскресенье, то каким образом может осуществиться твой план за каких-то два дня и две ночи?

— Случались вещи и чуднее этого, — заметил сэр Хьюберт. — Все, о чем я тебя прошу, так это постараться хорошо сыграть свою роль.

— Но даже если напрячь фантазию и представить невероятное — что он найдет меня; вчерашнюю школьницу, более привлекательной, нежели сама Камилла Клайд, неужто ты надеешься, будто он тут же грохнется передо мной на колени и будет умолять стать его женой? — съязвила Тереза.

— Это было бы слишком уж хорошо, чтобы на такое надеяться. — Сэр Хьюберт проигнорировал саркастический тон дочери. — Поэтому мы с маркизой подготовим ваше венчание, разумеется, ненастоящее.

— Ничего… не понимаю, — опешила Тереза.

— Как тебе известно, я только что получил кое-какие безделушки с Востока…

— Да, я знаю, и мне они кажутся просто замечательными, — перебила его Тереза, — особенно фигурка слона! Ты ведь разрешил мне, папа, поставить ее в моей гостиной?

— Ты можешь забрать себе и эту фигурку, и все остальные приобретения, если тебе удастся осуществить мой план. Я отлично понимаю — изменить ход событий весьма трудно, но это один из самых благородных замыслов, которые я когда-либо пытался воплотить в жизнь.

— Расскажи же мне наконец обо всем откровенно, — взмолилась Тереза.

— Те три сокровища, которыми ты так восхищаешься, я получил от знакомого капитана-китайца, — стал рассказывать сэр Хьюберт. — Я спросил его полушутливо-полусерьезно, какие наркотики он привез с собой на этот раз. «Опасный вопрос, ваше превосходительство, не хочется и отвечать на него», — заявил он. «Я просто интересуюсь», — успокоил его я. И тут он прошептал: «Чанг Мэй покажет невиданное».

— И что это было? — замерла Тереза.

— Он вытащил откуда-то маленькую бутылочку и сказал, что ее содержимое якобы совсем недавно получено в результате долгих исследований в Пекине.

— Наркотик? — прошептала Тереза.

— Очень странный. По-видимому, когда человек принимает это снадобье, его мозг погружается в некоторое оцепенение. Человек может двигаться, говорить и выполнять все, о чем его просят, но на самом деле он не может отвечать за свои поступки, так как, говоря проще, не в состоянии осознать происходящее.

— Хотя нечто подобное трудно вообразить, думаю, в этом есть определенный смысл, — задумчиво произнесла Тереза.

— Именно так я и подумал в тот момент, — согласился сэр Хьюберт. — Чанг Мэй подозвал мальчика, дал ему выпить стакан вина, в котором растворил две капни из бутылочки.

— И что произошло? — Тереза затаила дыхание.