|
- Да ты бредишь! - засмеялся Габриэль. - Он бы просто не успел проделать все эти штуки. Ведь мы расстались с тобой на галерее совсем недавно. - Монсеньер, я ни на минуту не уходил с этого места!.. - Еще одна новость! С кем же я тогда говорил в галерее, если не с тобой? - Наверное, с ним, монсеньер, с моим двойником, с моею тенью. - Мой бедный Мартен, - сказал с состраданием Габриэль, - тебе нехорошо? У тебя, должно быть, голова болит? Мы слишком долго были на солнце с тобой. - Ну да, - возмутился Мартен-Герр, - вы опять думаете, что у меня бред. Но вот вам доказательство, что я не ошибаюсь, монсеньер: мне совершенно неизвестны распоряжения, которые, по вашим словам, вы мне только что дали. - Ты их забыл, Мартен, - мягко проговорил Габриэль. - Ну что ж, я их повторю, мой друг: ты должен отправиться вперед, взяв с собою Жерома, и ждать меня со знаменами на углу улиц Сент-Антуан и Сент-Катрин, а Кристоф пусть останется со мною. Теперь вспоминаешь? - Простите, монсеньер, как же можно вспомнить то, чего никогда не знал? - Как бы то ни было, теперь ты это знаешь, - бросил Габриэль. - Пойдем к ограде, где ждут нас наши люди с лошадьми, и живо в путь! В Турнелль! - Слушаюсь, монсеньер. Выходит, что у вас двое оруженосцев. Хорошо еще, что у меня всего лишь один господин, а не два! VIII. УДАЧНАЯ КАРУСЕЛЬ Ристалище для праздничных состязаний было устроено на улице Сент-Антуан и тянулось от дворца Турнелль до королевских конюшен, образуя длинный прямоугольник. На одном его конце высилась трибуна для королевы и придворных, на противоположном - как раз у входа на ристалище - ждали своей очереди участники состязаний. По сторонам волновалась толпа. Когда около трех часов пополудни, после венчания и свадебного обеда, королева и двор заняли отведенные им места, отовсюду раздались приветственные клики. Но из-за этого-то взрыва ликования праздник начался с несчастного случая. Конь господина д'Аваллона, одного из капитанов гвардии, испугался, взвился на дыбы и ринулся на арену, а всадник, не удержавшись в седле, ударился головой о деревянный барьер. Его тут же унесли и передали врачам в состоянии почти безнадежном. Король страшно огорчился, но страсть к состязаниям вскоре одержала в нем верх. - Ах, бедный господин д'Аваллон! - вздохнул он. - Такой преданный человек! Позаботьтесь же о тщательном уходе за ним. - И прибавил: - А скачки с кольцами можно все-таки начать. В ту пору скачки с кольцами были игрой несколько более сложной и трудной, чем та, которая знакома нам теперь. Столб, с перекладины которого свисало кольцо, отстоял на две трети дистанции от ее начала. |
