Изменить размер шрифта - +
  Я  не слишком избалован ею и на
собственном опыте узнал, как много горя таят ее милости!
     - Не  знала я,  Габриэль,  что вы  такой философ и  такой неудачник,  -
досадливо пошутила девушка.  -  Но вы сказали, что хотите говорить о короле.
Это будет лучше! Как он добр и великодушен, Габриэль!
     - Да? Он вас очень любит, Диана?
     - Очень!..
     "Удивительно!  - подумал виконт д'Эксмес. - Он, может, считает ее своей
дочерью... "
     - Одно лишь меня удивляет,  -  сказал он вслух.  - Как это он ухитрился
целых двенадцать лет не видеть вас и держать вас вдали от себя, в Вимутье, в
заброшенности и  безвестности?  Вы  никогда,  Диана,  не  спрашивали отца  о
причине прежнего, столь странного равнодушия к вам?
     - О, это не он, не он был ко мне равнодушен!
     - Но, в таком случае, кто же?
     - Кто же, как не госпожа Диана де Пуатье, так называемая моя мать?
     - Почему же она мирилась с сознанием,  что вы покинуты,  Диана? Чего ей
приходилось опасаться? Муж ее умер... Отец умер...
     - Разумеется,  Габриэль,  -  сказала Диана,  -  и мне трудно,  чтобы не
сказать -  невозможно, найти оправдание этой странной гордости, под влиянием
которой  госпожа  де  Валантинуа никогда не  соглашалась официально признать
меня своим ребенком.  Вы,  видимо,  не знаете многого. Сперва она добилась у
короля согласия на  то,  чтобы утаили мое  рождение.  На  мое возвращение ко
двору она согласилась только по  настоянию и  чуть ли  не по приказу короля.
Она даже не пожелала назваться матерью в акте о моем узаконении. Я на это не
жалуюсь,  Габриэль:  ведь если бы не эта странная гордость,  я  бы с вами не
познакомилась. Но меня все же не раз огорчала ее неприязнь ко мне.
     "Неприязнь,  которая, быть может, не что иное, как угрызение совести, -
подумал с  отчаянием Габриэль.  -  Она  обманывала короля,  но  обманывала с
оглядкой, пребывая в вечном страхе".
     - Но что волнует вас,  мой друг?  - спросила Диана. - Почему задаете вы
мне все эти вопросы?
     - Просто так,  Диана...  Сомнение моего беспокойного ума...  Но  вы  не
волнуйтесь, Диана. Если мать относится к вам холодно и чуть ли не враждебно,
то отец вполне искупает своею нежностью холодность матери,  Диана.  Ведь при
появлении короля вам,  должно быть, становится легко, ибо сердце ваше чует в
нем истинного отца.
     - О,  конечно!  - ответила Диана. - И в первый же день, когда я увидела
его,  такого ласкового,  такого доброго,  я  сразу же  почувствовала к  нему
сердечное влечение.  Я  с  ним предупредительна и нежна не из расчета,  а по
какому-то внутреннему наитию. Не будь он королем, я бы не меньше любила его:
он же мой отец.
     - В таких вещах чувство не обманывает никогда! - восторженно воскликнул
Габриэль.  - Моя Диана! Дорогая! Как хорошо, что вы так любите своего отца и
чувствуете в  его присутствии радостное волнение!  Эта трогательная дочерняя
любовь делает вам честь, Диана.
     - И хорошо, что вы ее понимаете и одобряете, мой друг, - сказала Диана.
Быстрый переход