|
Наконец кустарник кончился, мы вошли в аллею вечно зеленой туи, затем оказались на открытом месте и сразу же увидели весьма привлекательный, уютный коттедж. Вулф постучал в дверь. Она отворилась без промедления и перед нами предстал блондин, немного старше меня, с большими голубыми глазами, атлетического телосложения. Его лицо сияло, готовое расплыться в улыбке. Я никогда не мог понять, почему иногда в моем присутствии девушки смотрят на других мужчин, но я бы не удивился такому их поведению, если бы рядом со мной оказался этот сияющий голубоглазый атлет. Вулф поздоровался и спросил: не он ли Энди Красицкий. – Да, это я, – ответил блондин с легким поклоном. – Могу ли я… Боже мой! Да никак Ниро Вулф! Вы здесь? Ниро Вулф? – Да, – скромно признался Вулф. – Могу ли я войти и немного поговорить с вами, мистер Красицкий? Я написал письмо, но не получил на него ответа, а вчера по телефону… Пресветлый принц прервал его: – Все олл райт. Все уже сделано… – Правда? Что именно? – Я решил принять ваше предложение и уже готовился написать вам об этом. – Когда вы сможете приехать? – В любое время, когда вы скажете. Ну, хоть завтра. У меня есть хороший помощник, он займет здесь мое место. Вулф не закричал от радости. Наоборот, он сжал губы и сделал шумный выдох через нос. Через секунду спросил: – Черт возьми! Могу я войти? Я хочу сесть. Глава 2 Реакция Вулфа была совершенно естественной. Он не только узнал прекрасную новость, но одновременно понял, что если бы оставался дома, мог бы получить эту новость по почте, утренним письмом. В этом случае ему не надо было бы расставаться со своим кабинетом, любимой оранжереей и куда то торопиться… Перенести все это было ему тяжело. Ведь он скорее согласился бы столкнуться в собственном доме с легионом врагов, чем довериться чертовщине на колесах в виде автомобиля. Но Вулф был приперт обстоятельствами к стене, потому и решился на путешествие. В нашем старом особняке на Западной Тридцать пятой улице мы жили вчетвером: сам Вулф – первое лицо, второй – это я, его помощник решительно во всем, от детективной работы до службы привратника. Номер третий – Фриц Бреннер – шеф повар и мажордом. И наконец, четвертый – Теодор Хорстман, наш садовник, отвечающий за благополучие десяти тысяч орхидей в теплице на самом верхнем этаже. Внезапно на голову Вулфа свалилась страшная неприятность: из Иллинойса пришла телеграмма, что мать садовника Теодора очень больна и находится в критическом состоянии. Теодор не медля сел в первый же поезд и уехал. Вулф, вместо того чтобы проводить время в теплице в свое удовольствие, делал вид, что работает там, но такой завуалированный отдых для него был непосильной тяжестью, он уставал как собака. Мы с Фрицем, разумеется, помогали ему в меру наших сил, но мы не были садовниками. От Теодора пришло письмо, в котором тот сообщал, что не может точно сказать, вернется ли через шесть дней, как собирался, или через шесть месяцев, и мы разослали повсюду объявления о вакансии. Было несколько кандидатов на это место, но ни одному из них Вулф не решался доверить свои драгоценные орхидеи. О садовнике Энди Красицком он уже не раз слышал: тот скрестил два очень красивых и ценных сорта орхидей и получил нечто сказочное. Когда же Льюис Хьюит сказал Вулфу, что Энди работал у него весьма успешно три года, это решило все. Вулфу понадобилось во что бы то ни стало заполучить именно Красицкого. Он написал ему, но ответа не было. Тогда Вулф позвонил по телефону, – тот же результат. |
