Снид развернулся в потемках и посмотрел на собеседника.

— Видел его фото? — медленно спросил он.

— Конечно, — сказал Дик. — Он был в Кейптауне, когда туда прибыл новый генерал-губернатор. Он вышел на балкон гостиницы посмотреть на процессию, и кто-то из ребят-репортеров снял толпу. Я этого не видел, носильщик из гостиницы увидел фото в газете и указал мне на него. Я сходил в редакцию этой газеты, взял оригинал и получил фото.

— Как он выглядит? — спросил Снид заинтересованно.

— Я тебе как-нибудь расскажу, — последовал не удовлетворивший его ответ, и вскоре они ехали по второстепенной дороге через небольшой поселок Южный Уилд. Здесь не было оживленного движения, и по знаку Снида они остановились у маленького коттеджа, где размещался полицейский патруль и где была крошечная камера для редких нарушителей закона, которым доводилось ездить этой дорогой. Когда они постучали, жена полицейского открыла верхнее окно.

— Нет, сэр, констебля не будет всю ночь. Он в Чапли-Вудс, выслеживает браконьеров с лесником сэра Джона.

— У вас есть телефон?

Телефон был, и она приняла телефонограмму, которую должна вручить мужу, когда тот вернутся домой рано утром.

Дик снова запустил двигатель и через несколько минут, со словами «вот здесь» затормозил перед воротами Уилд-Хауса. Он посигналил, но никаких признаков света или движения в привратницкой не появилось. Она, как потом узнал Дик, была пуста. Выйдя из машины, Дик попытался открыть ворота, но они были закрыты на задвижку. Приоткрыв их, Дик отодвинул задвижку, снова сел в машину и осторожно въехал на аллею.

Вид на здание открылся, когда до него оставалось метром пятьдесят. Нигде ни огонька и никаких признаков человеческой деятельности. Дик позвонил и подождал, прислушиваясь. Снова нажал кнопку звонка, одновременно колотя по тяжелой двери. На это ушло минуты три. Снид послал одного из своих ребят бросить камешек в одно из верхних окон.

— Похоже, что там никого нет. Подождем еще несколько минут, — сказал Снид. — Потом я высажу окно.

Окна, как обнаружилось при осмотре, были плотно закрыты, но со стороны крыльца было две узких полоски оконного матового стекла.

— Здесь не пролезть, — сказал Снид, очевидно имея в виду свою тушу.

— А я? — мрачно отозвался Дик.

Он сходил к машине и вернулся с отверткой. Пока толстяк восхищенно следил за ним, Дик полностью снял все оконные стекла. Единственно, чего он боялся, чтобы внутри не оказалось ставней или решеток, но, очевидно, мистер Коди решил, что узость окошка является достаточной защитой.

С помощью двух детективов Дик боком, ногами вперед, протискивался в отверстие, через которое, казалось, не могло пройти ни одно человеческое существо. Голова была самой трудной частью его тела в смысле протискивания через щель, но, наконец, он оказался внутри цел и невредим, если не считать легких ссадин на ушах.

В холле царила полная темнота. Не было слышно ни звука, лишь медленное, торжественное тиканье часов на лестнице. Вдруг Дик принюхался. У него было сверхъестественное обоняние, и сейчас он учуял нечто, заставившее его похолодеть. Посветив фонариком на дверь, он снял цепочку, отодвинул задвижку и впустил своих спутников.

— Здесь произошло убийство, — кратно отметил он. — Чувствуете запах крови?

— Крови? — встревожился Снид. — Боже милостивый! Нет! А ты чувствуешь?

Мартин утвердительно кивнул. Он осматривал стены, чтобы найти выключатель и зажечь свет, и вскоре наткнулся на щиток с пятью выключателями. Включил их все: зажглась лишь лампа в холле и еще одна на лестничной площадке, вне поля видимости.