-  Не надо, не надо, лучше убейте меня!

    Мне зажали и рот, я вцепился в чужую руку зубами, но не смог прокусить ткань Крыла. А потом была боль в левом глазе - огненная, сверлящая боль от удара кинжалом и вспыхнувший на мгновение кроваво-огненный свет…

    Когда мне снова смогли зажать голову, то боль вонзилась в правый глаз. Только я этого уже не помнил. Или очень хорошо постарался забыть за то время, что провел без сознания.

    6. Настоящий свет, Настоящий взгляд…

    Я лежал, накрытый одеялом, и ничего у меня не болело. Это потому, что ничего страшного и не случилось. Я просто уснул рядом с Солнечным котенком, и мы еще не тренировались с Лэном, и не было вылета, и не было…

    Но ведь было. Было! Было!

    Я вскрикнул, вспоминая случившийся ужас. И чья-то рука легла мне на лицо.

    -  Тихо, мальчик, тихо… Не кричи. И не плачь, если сможешь.

    -  Где я?

    -  У меня. - Голос был незнакомым, и его владелец сражу же поправился:- У Герта, у старого Герта. Ты не слышал про меня? я покачал головой.

    -  Ничего, это ничего, мальчик… Ты хочешь есть? Ты ведь недавно с вылета…

    Но есть я не хотел.

    -  А пить?

    Герт напоил меня чем-то, я даже не понял, что пил. Потом снова погладил по щеке.

    -  А где Лэн?

    -  Ушел к себе… к вам домой. Тебе лучше пока побыть у меня, мальчик. День, другой…

    -  Скажите, вокруг темно? - с глупой надеждой спросил я.

    -  Нет, - после короткой паузы ответил Герт. - У тебя глаза плотно закрыты.

    -  А если я их открою?

    -  Не надо, мальчик. Я наложил мазь, но если ты откроешь глаза, то боль вернется.

    -  Это навсегда? - спросил я.

    Герт молчал.

    -  Что теперь со мной будет?

    -  Если ты не сможешь летать, тебя лишат еды.

    Я засмеялся. Летать? Конечно, какая мелочь! Меня ослепили, но пока оставили среди Крылатых. Провинился не я, а мои глаза. Но меня бросят подыхать с голода. Разве что Лэн и сердобольные взрослые будут меня иногда подкармливать…

    -  Не плачь, - повторял Герт, вытирая с моих щек слезы. - Ты размываешь мазь, а у меня ее мало. Без нее вернется боль.

    Пусть вернется… Пусть… Я поднял руку, но так и не смог коснуться своих плотно сжатых век. И в этот момент хлопнула дверь и послышались шаги.

    Вот что мне теперь осталось - звуки. Навсегда. Только шорохи шагов и сочувственные голоса.

    -  Как ты, Старший? - тихо спросил Лэн.

    Судя по звуку, он был рядом с кроватью, на которой я лежал. Я нашел на ощупь его руку и вцепился в нее.

    -  Зачем, зачем Шоки это сделал? - прошептал я. - Почему он сам меня… ослепил?

    Почему-то это меня волновало.

    -  Если бы он дал кинжал Ивону, тот постарался бы тебя убить, - вполголоса сказал Лэн. Уткнулся мне в грудь и заревел.

    -  Это из-за меня, все из-за меня, Данька… я должен был сказать.

    -  Тебя бы точно убили.