— Девочек, которых и так выбрасывают на улицу.

— Согласно древнему обычаю, если рождается девочка, семья имеет право избавиться от ребенка. Не спорю, славным такой обычай не назовешь, и все же это наш обычай, дайфу. Я знаю, вы забираете к себе детей из лучших побуждений, но среди крестьян ходят слухи, что девочки нужны вам для религиозных обрядов. Поговаривают о людоедстве…

— Вздор!

— Бесспорно, но ведь вы сами прислушиваетесь к сплетням, которые ходят среди простолюдинов. Мы ведь только что говорили о разбойниках и призраках. Мне ничего неизвестно о тайных обществах. Знай я о них, стал бы я смотреть на это сквозь пальцы? Конечно нет! Я всегда рад иностранцам. Вы, дайфу, господин Фишер, инженер и даже толстый торговец мылом Дэламер можете многому нас научить. Великая Цинская империя бессильна против вашей технической мощи. Вы поделились ею с заморскими дьяволами, и пять лет назад они объявили нам войну, разбили наш флот, захватили наши земли. Да, я говорю о японцах. На мою страну налетели иноземные стервятники, требующие концессий. Русские — на севере и западе, немцы — в Шаньдуне, а вы, англичане, вообще повсюду. Порт — там, островок или кусочек земли — здесь. Многие, очень многие в правительстве и даже при императорском дворе задаются вопросом: «Когда же этому придет конец?» Они рады прогнать иноземных стервятников прочь. Они. Но не я. Коль скоро наша империя слаба, мы должны дать ей силы. Мы должны понять, в чем заключается мощь современных держав. Отчасти она в оружии. Я лично сражался с иноземными армиями. Я своими глазами видел, как полыхал объятый пламенем Летний дворец наших императоров. В те годы я был еще мальчишкой. Мы были отважны, виртуозно владели пиками и стреляли из лука — но у вас были пушки и ружья. Майор Линь то и дело требует от меня оружия. Но дело не только в оружии. У вас деньги. У вас техника. У вас лекарства. Вы одинаково искусны во врачевании и смертоубийстве. Если мы вновь хотим увидеть сильный Китай, если мы хотим, чтобы император прочно сидел на престоле, мы должны знать то, что знаете вы. Так что вас, дайфу, здесь ждет самый теплый прием. Вы находитесь под моей защитой.

Мандарин рассмеялся и снова опустил руку доктору на колено.

— Я уберегу вас от разбойников, привидений и тайных обществ.

Мандарин подался вперед, и Аиртон глянул прямо в его раскосые глаза.

— Оттого мне и нравятся наши маленькие посиделки, дайфу. Вы учите меня тому, что я хочу знать, — мандарин хихикнул, потрепал Аиртона по коленке и мгновение спустя был уже на ногах, обеими руками пожимая руку доктора.

— До следующей встречи, дайфу, беседы с вами доставляют мне истинное наслаждение. Разбойники и призраки! Это же надо!

Аудиенция подошла к концу. Мандарин с грациозным изяществом подал доктору шляпу и трость и повел к двери, положив руку ему на плечо:

— Как-нибудь на днях я загляну на стройку. Погляжу, как у вас идут дела. Передайте мои наилучшие пожелания господину Фишеру и его помощникам.

— Конечно, да-жэнь. Вы знаете, скоро у него появится еще один работник. Англичанин.

— Мне уже доложили, — кивнул мандарин. — Мы будем рады его принять. Мы рады принять в Шишане любого.

Цзинь Чжицзянь, пожилой управляющий и казначей, ждал у каменных львов, охранявших лестницу, ведущую в кабинет мандарина. Цзинь прятал руки в рукава синего выцветшего халата. Его голову украшала белая коническая шапочка младшего чиновника. В слезящихся глазах играли веселые искорки, Цзинь улыбался, отчего лицо покрывала сеточка морщин.

— Цзинь-лао проводит вас до ворот.