Он рванул поводья, и лошадь, сорвавшись в галоп, скрылась в клубах пыли. В память Элен врезался образ незнакомца, его военная выправка. Девушка так и не осмелилась спросить у мистера и миссис Доусон, представлявших в Пекине компанию, на которую работал Том, кто был тот незнакомец. По некой непонятной причине ей казалось, что этот вопрос будет предательством по отношению к Тому. Неожиданно она почувствовала беспокойство: вдруг незнакомец поднимет глаза и обнаружит, что она на него смотрит? Но вместе с тем она желала вновь ощутить на себе его взгляд.
— Да, я воспринимаю боксеров всерьез, — говорил доктор Моррисон тихим голосом, который не вязался с грубыми чертами его лица и упрямым видом. Элен заметила легкий колониальный выговор. Том рассказывал ей, что Моррисон родом из Австралии.
— Право, сэр, о чем вы? Духи воинов, появляющиеся из воздуха, заклинания против серебряных пуль и прочее мумбо-юмбо. Здесь не Африка, — резким неприятным голосом ответил коренастый молодой человек с рыжей шевелюрой. Элен вспомнила, что он был одним из спутников черноволосого незнакомца. Наверное, один из работников таможенной службы, о которых так пренебрежительно отзывался Том.
— Вы правы, мистер Симпсон, — отозвался Моррисон. — Здесь действительно не Африка. Мы находимся в стране, имевшей развитую цивилизацию еще в те времена, когда ваши предки плясали вокруг костра. Предрассудки свойственны не только народам, которых мы в гордыне своей называем примитивными. Скажите, когда вы в последний раз плевали через левое плечо, увидев черную кошку, перебегающую вам дорогу?
— Детские сказки, сэр. Неужели вы хотите сказать…
— Вы правы, это детские сказки, но их корни уходят в глубины веков. За последний век мы многое узнали о тайнах природы, однако уверяю вас, еще во времена Шекспира, каких-то триста лет назад — а этот срок в масштабах китайской истории всего лишь миг — мы сами верили в существование домовых и фей. Возьмем, к примеру, китайского крестьянина. Он не знает ни о сельскохозяйственной, ни о промышленной революциях. Он живет от урожая до урожая. Если небеса гневаются, они обрушивают на поля ливень или град. Естественно, он верит в богов, богинь и волшебство, и, доложу я вам, он чертовски прав, ибо они остаются его единственной надеждой и защитой. Поставьте себя на его место, мистер Симпсон. Представьте, что вы китайский крестьянин.
Элен увидела, как черноволосый незнакомец улыбнулся, глянув на оконфузившегося приятеля, который, чувствуя, что над ним насмехаются, с кислым видом вперил взгляд в землю.
Моррисон продолжал наседать:
— Представьте, мистер Симпсон, что вы — китайский кули, работающий до седьмого пота на рисовых полях. Что покажется вам более невероятным: колдовство или паровоз?
Доктор Моррисон терпеливо ждал ответа, сурово поглядывая на своего оппонента, но Симпсон лишь глупо улыбался.
— Надеюсь, вы поняли, к чему я клоню. То, что нам кажется предрассудками, местные считают реальностью, и в этом кроется чудовищная опасность. Не думаю, что вы забыли восстание тайпинов, ввергнувшее страну в хаос всего лишь пятьдесят лет назад. Вам не составит труда припомнить, во что верили восставшие?
— Если не ошибаюсь, они были христианами, — оживился Симпсон. — Точно, они исповедовали христианство, только в каком-то извращенном виде. Говорили, что на землю сошел младший брат Христа. Нечто в этом духе.
— Вы сказали, христианство? А что в результате? Двадцать миллионов трупов! И вам, мистер Симпсон, не страшно?
Черноволосый незнакомец рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами. Элен Франсес не совсем поняла, о чем спорили мужчины. Неужели доктор Моррисон намекал на то, что христианство тоже своего рода предрассудок? Ей доводилось слышать о боксерах, но кто такие тайпины? Том никогда не говорил с ней о политике. |