— Не верится, что вы — родственницы, — сказал он мне. — Небо и земля.

Ребекка расхохоталась. Истерически.

— Мы с ней?! Да ты рехнулся!

Я смотрела на нее и всё сильнее ужасалась. Моё лицо. Повторяется каждая черточка. Но эмоции иные. Чудовищные. Словно видишь со стороны собственное безумие.

— Твой дядя Бенжамен — жуткий болтун, — проговорила я, с трудом поборов нервозность и отвращение. — Обожает вспоминать истории из прошлого. Например, историю твоего появления на свет. Ты так долго не могла родиться, Ребекка. А потом всё случилось, будто по волшебству. После лечения твоей матушки у целителя. У моего дяди Еремира!

Насмешливое выражение сошло с лица Ребекки. Зрачки расширились. Гарпию встревожили мои слова.

— Да-да, у моего дяди, — припечатала я. — Кстати, я поразительно похожа на отца. А он приходился тому целителю не просто братом. А братом-близнецом!

С губ Ребекки сорвалось шипение.

— Ты лжешь! Мы не родня!

— А вот это мы сейчас и выясним.

В пылу ругани никто не услышал, как отворилась дверь, и на пороге библиотеке появился мой только что вспоминаемый отец с саквояжем в руках. Деловой и невозмутимый, словно прибыл к обычному пациенту, а не ради редчайшего обряда. Мюррей не подкачал, доставил целителя, и теперь переминался за его спиной, украдкой поглядывая то на меня, то на Ребекку, всё еще изумляясь нашему совместному существованию.

— Мне понадобятся свечи, милейший, — обратился отец к дворецкому. — Зажгите их в гостиной. В той комнате мощное магическое поле, лучше работать там. А это, полагаю, неучтенная племянница, — он шагнул к скривившейся Ребекке и взял ее за подбородок. Та попыталась вывернуться, но сильные пальцы не позволили. — Да, Ева, ты права. Такое сходство не случайно. Ох, Еремир-Еремир. Всегда был падок на человеческих женщин. Хотя на этот раз его оплошность пойдет на пользу, спасет жизнь.

Ох, сколько же бранных слов знала эта женщина! Перебрала все, пока ее перемещали в гостиную вместе со стулом. Мюррей только глаза закатывал, а лорд сильнее сжимал губы, стыдясь поведения жены. Отец не обращал на Ребекку ни малейшего внимания. Готовился к обряду, разминал пальцы, что-то беззвучно шепча под нос.

— Что от меня требуется? — спросила я, когда он примолк.

— Сидеть напротив леди Флеминг. Но сначала вам обеим придется кое-чем поделиться.

Отец достал из саквояжа прозрачную чащу и иглу. Проткнул мне палец и сцедил несколько капель крови. Я не пикнула, хотя обжигающая боль прошла по руке до плеча. Похоже, иглу смазали неким снадобьем для усиления магического эффекта. Ребекка, разумеется, не молчала. И не сидела смирно. Лорду с дворецким пришлось крепко держать гарпию, чтобы чаща наполнилась и ее кровью.

— Положите горничную на пол между ними, — распорядился отец, когда я устроилась на стуле напротив извергающей проклятья Ребекки.

В карих глазах горела убийственная ненависть. Даже думать не хотелось, что случится после обряда. Она не успокоится, пока не уничтожит каждого из нас. Отпускать ее нельзя. Но и убийство — не вариант. Проблему не решить, если только… Ну, конечно! Моя настойка! Та, что я приготовила для шантажистки. Можно потратить ее на Ребекку, чтобы забыла события последних недель. А для Брант я сварю новую порцию.

На душе полегчало. Хорошо, когда есть подходящее решение. А, главное, безобидное.

— Ева, сконцентрируйся, — велел отец. — От леди Флеминг помощи не дождешься. Тебе придется поработать за двоих. Сосредоточься на ее лице. Не отрывай взгляда. Ни на миг, иначе разорвешь связь, и всё пойдет прахом. Я не смогу вмешаться, буду читать «мертвые» заклинания.