Полковник Голубков уважал своего начальника, но на этот раз не склонен был с ним соглашаться.

– Чушь! – заявил он. – Полная ахинея! Да ты только представь себе, что это значит – взорвать АЭС! Нейтрализовать охрану – раз. Какая бы она ни была, так ведь не деды же с берданками сидят! Доставить взрывчатку – два. Изолировать персонал. Уложить заряды – тоже нужно знать, где и какие! А проблема ухода?

Херня все это на постном масле. Киношная трепотня. Сколько уже существуют АЭС? А был хоть один взрыв? Не считая, конечно, Чернобыля. Или даже попытка захвата? Не было!

– Была, – возразил Нифонтов. – И не попытка, а самый настоящий захват. И знаешь где? На том самом «Арзамасе‑16». Причем вся охрана была предупреждена и стояла на ушах. А «Арзамас‑16» – это тебе не Северная АЭС. Там вокруг не леса, а деревни, каждый новый человек на виду. И скрытых засад навтыкали через каждые сто метров. И все же произвели захват. Причем просочились очень интересно.

Посидели в библиотеке и выяснили, что как раз на территории «Арзамаса» находятся остатки часовни преподобного Серафима Саровского, а рядом – Дивеевский монастырь. Легенда была такая: разработка маршрута для поездки детей из воскресных школ по святым местам, связанным с Серафимом Саровским. А эти места как раз и располагались по периметру объекта. И все прошло как по маслу. Так‑то, Константин Дмитриевич. А ты говоришь – не было. Было. Как раз после того случая и перестроили всю систему охраны «Арзамаса‑16».

– Кто производил захват?

– Ну, было в то время одно подразделение, – неохотно ответил Нифонтов. – Теперь его уже нет. Этого я нашим мудозвонам никогда не прощу.

– Ты никогда раньше не говорил, что служил в «Вымпеле», – заметил Голубков.

– А я и сейчас тебе этого не сказал. Понял?

– И все‑таки нет, – подумав, убежденно проговорил Голубков. – Нет. Не пойдут они на это.

– Кто? – рявкнул Нифонтов так, что из приемной испуганно заглянул помощник. – Кто, твою мать, не пойдет? Рузаев? Пилигрим? Они пойдут на все!

– Они не смогут этого сделать.

– А вот это уже другой вопрос, – вполне мирно, мгновенно смирив вспышку ярости, согласился начальник управления. Он передвинул по столешнице папку с досье. – Вникай, Константин Дмитриевич. И думай. Решать проблему Пилигрима приказано нам.

Не хочешь спросить – почему?

– Не хочу, – буркнул Голубков. – Потому что сами высунулись. А кто высовывается, на тех и грузят.

– Вот именно. Все свои дела – в сторону. Абсолютно все. У тебя сейчас только одно дело – это. Все, что понадобится, получишь немедленно. Ко мне – в любое время дня и ночи. Куратор в курсе. Решать нужно быстро. Во‑первых, евреям может осточертеть ожидание. И они вполне способны предпринять действия, которые нам не понравятся. Выкрадут Пилигрима – и дело с концом. Уж если смогли найти, смогут и выкрасть. При нашем нынешнем расп… разгильдяйстве то есть, – не проблема. И будем мы потом до морковкина заговенья рассказывать про листок между столами. Но главное другое – обстановка в Чечне. В общем, действуй. Интервью Рузаева особенно внимательно перечитай. В него сейчас многие вчитываются. И не только в России.

Полковник Голубков взял папку и молча пошел к выходу.

– Кстати, – остановил его Нифонтов, – что значит слово «пилигрим» – знаешь?

– Странник. Что‑то в этом роде.

– По Далю: «Паломник, путешественник‑богомолец», – уточнил Нифонтов.