Он ничем не выделялся среди новых русских, прикативших на своих «гранд‑чероки» и девятьсот сороковом «вольво» посмотреть, как идет строительство их дворцов. Он был бы незаметен на какой‑нибудь финансовой или политической тусовке. Или даже среди публики телевизионного ток‑шоу. Да и за столиком обыкновенной пивнушки, оденься чуть проще, не привлек бы никакого внимания.

И я не проявил бы к нему ни малейшего интереса. Мимикрия. А вот это говорило о многом. Не случайная – впитавшаяся в саму его суть за годы и годы.

И только здесь, в пустой недостроенной комнате моего дома, ему не с чем было сливаться. Да он и не старался. Какой там пенек с глазами! Сильный, жесткий, уверенный в себе человек. Только почему‑то все время словно бы болезненно морщится.

– Кто вы? – спросил я.

– Заказчик. Я хочу предложить вам работу. Не сомневаюсь, что мы с вами договоримся.

– Может быть, – подумав, кивнул я. – Но сначала вы спуститесь вниз и бросите в багажник «бээмвухи» свою пушку. Я не люблю разговаривать с вооруженными заказчиками.

– С чего вы взяли, что я вооружен?

– Вы не поняли, Генрих. Я не спрашиваю, вооружены вы или нет. И не спрашиваю, хотите ли отнести свою пушку в машину. Вы просто сделаете это. И все.

Он словно бы подобрался и не без вызова прищурился:

– А если нет? Рискнете отнять?

Ну, когда так ставят вопрос… Кобура у него была пристегнута чуть ниже правого колена, а карман модных брюк‑бананов не имел дна. Решение было остроумное, но имело один крупный недостаток. Чтобы извлечь пушку, нужно было нагнуться. Лишний такт. На него‑то у моего гостя и не хватило времени.

Пушка оказалась компактным девятимиллиметровым шестизарядным «кобальтом».

Последняя разработка тульских умельцев, я о таких только слышал. Новенькая, даже от плохо убранной заводской смазки маслились пальцы. Одно гнездо в барабане было пустым. Но мне некогда было подробно рассматривать инструмент. Я поднял Генриха Струде с пола, усадил на лавку и пошлепал по щекам, приводя в сознание. А пока он выходил из состояния «грогги», извлек из его кармана бумажник. Никаких документов не было, кроме ламинированной журналистской карточки корреспондента газеты «Таген блатт». Выглядела она вполне нормально. Но поскольку наше интервью началось не совсем обычно, я решил кое‑что уточнить.

Сначала набрал на своем сотовом номер корреспондента Си‑Эн‑Эн Арнольда Блейка.

Автоответчик.

Набрал другой номер – напарника Арнольда, его телеоператора Гарри Гринблата. Он оказался дома и был, судя по радостному приветствию, уже на хорошем взводе. Он почти сразу понял мою просьбу, залез в свой компьютер и через пару‑тройку минут сообщил мне, что никакого Генриха Струде среди иностранных корреспондентов не существует.

Мой гость уже вполне оклемался и мирно сидел на лавке, не делая никаких лишних движений.

– Ну? Так кто же вы? – спросил я. – Как мне вас называть и как расценивать этот визит?

– Для вас я – Генрих, – твердо ответил он. – А кто я на самом деле – вас не касается.

– Генрих, ты скоро? – послышался снизу капризный голос его спутницы. – Мне скучно!

– Любуйся природой! – не слишком деликатно посоветовал ей Генрих и повернулся ко мне:

– Мы договоримся. Похоже, вы тот человек, который мне нужен.

– Приведите себя в порядок.