– Приведите себя в порядок. А то у вас такой вид, будто вы вывалились из автобуса в час пик.

Он поправил галстук и начал застегивать пуговицы на рубашке. И тут меня будто что‑то кольнуло.

– Минутку!

Я распахнул рубашку на его груди и задрал майку. Вся грудь была исполосована ножом. И рисунок был слишком знакомым. Кто хоть раз такой видел, уже никогда не забудет. А я‑то их навидался. И таких, и куда похуже. Так вот почему он поеживался и морщился.

– Одевайтесь, – сказал я. – Чечня?

Он кивнул.

– Не больше недели назад?

Он снова кивнул.

– За каким чертом вас туда понесло?

– Дела. Меня захватили случайно.

– Зачем вас пытали?

– Хотели узнать, кто я.

– Узнали?

– Нет. Иначе я перед вами бы не сидел.

– Отпустили тоже случайно?

– Меня выкупили.

– Кто?

– Люси. За пятьдесят тысяч долларов.

– Недорого.

– Они не знали, кто я. А когда узнали, было уже поздно.

– Так кто же вы?

– Вы узнаете об этом. В свое время. Надеюсь, вы‑то не будете меня пытать, чтобы узнать это немедленно?

– Откуда у манекенщицы такие деньги? – продолжал я свои расспросы.

– Она получила кое‑что от своего бывшего мужа при разводе. По условиям брачного контракта. Их ей вернули.

– Кто?

– Те, на кого я работаю. И на кого будете работать вы.

– Вы не слишком спешите? – поинтересовался я. – Сначала есть вопрос, на который я хотел бы получить ответ. Как вы на меня вышли?

– Ваше досье есть в ФСБ. Ваше и вашей бывшей команды. Боцман, Док, Муха, Артист.

– Чушь, – сказал я. – Никакого досье в ФСБ на нас нет.

– А тогда откуда я все это знаю? Я даже знаю, что ваш стандартный гонорар – пятьдесят тысяч долларов на каждого. Причем наличными и вперед. Я знаю, о чем вы думаете. Нет, я не работаю на ФСБ. И эту информацию получил неофициальным путем.

И даже, можно сказать, незаконным. Я ее купил.

– У кого?

– Этого я вам, естественно, не скажу. У меня есть для вас предложение. Это очень серьезное дело.

Я прервал его:

– Хватит, а то скажете лишнее. Вот ваша пушка и ваша ксива. А теперь берите свою подругу, садитесь в тачку и очень быстро уезжайте отсюда. И не запоминайте дорогу.

– Вы отказываетесь, даже не выслушав?

– Да.

– Но почему?

– Потому что вы горячий. Дымите, как головешка. Неужели вы думаете, что чеченцы так просто от вас отстанут? А у меня нет никакого желания с ними пересекаться.

– Я вас не понимаю. Вы рисковали жизнью за какие‑то жалкие пятьдесят тысяч и отказываетесь от дела, которое может принести вам вчетверо больше? И без всякого риска для жизни!

– Бросьте, Генрих. Так не бывает.

– Ну, скажем так – с минимальным. И тут я вспомнил, что я наемник.

– Сколько, вы сказали? Двести штук?

– По двести. На каждого.

– Так с этого надо было и начинать! Что за дела? Мой гость убрал бумажник с документами в карман пиджака, а «кобальт», чтобы, вероятно, руки смазкой не пачкать, обернул носовым платком и сунул в кейс.

– Дело такое. Оно состоит из двух частей. Вы правы. Чеченцы уже поняли, что продешевили, и не оставят меня в покое. Вывести их на меня может только один человек. Я хочу, чтобы этот человек исчез. Бесследно и чисто. Желательно – способом, не вызывающим подозрений.

– Нет ничего проще, – тоном бывалого киллера заявил я.