Настольные часы нетерпеливо тикали, словно напоминая нам о неумолимом беге времени.

Граф помнил об этом. Он отнял от себя мои руки.

- Наконец-то я знаю, - сказал он. - Это вселяет в меня надежду. Некоторое время мне придется провести в Париже. Ты должна понять это. Опасные люди поднимаются против короля, призывая народ свергнуть монархию и все, что за ней стоит. Самым опасным из них является герцог Орлеанский, денно и нощно проповедующий восстание в Пале-Рояль. Я должен оставаться здесь, но, зная то, что я знаю, я не смогу быть спокоен, пока ты не окажешься в безопасности провинции… в относительной безопасности. Отправляйся вместе с Марго. Присматривай за ней. Она - взбалмошный ребенок… да, всего лишь ребенок. Похоже, она не взрослеет. У нее есть ее тайна… - он пожал плечами. - Возможно, это привнесет трагедию в ее жизнь. Кто знает? Минель, ей понадобится твоя забота. Ей будет нужен твой здравый, трезвый аналитический ум. Береги ее и себя. Оберегай ее от ее же собственной глупости… и когда-нибудь я уберегу тебя от твоей. Я позабочусь о том, чтобы ты выучилась мудрости понимать жизнь… брать то, что она предлагает… жить и никогда не отворачиваться от лучшего.

Затем он долго и нежно поцеловал меня, и я ушла.

В ЗАМКЕ ГРАССВИЛЬ

I

Грассвиль - красивый замок, расположенный к северу от Парижа и господствующий над тихим ярмарочным городком. Действительно, все здесь словно излучало спокойствие, и это сразу ощущалось. Казалось, зависть, злоба и ненависть, царившие повсюду, обошли это место стороной.

Когда мы проезжали по улицам, мужчины дотрагивались до шляп, а женщины приседали в реверансе. Я заметила, что Анри де Грассвиль со многими здоровается, спрашивая, как поживают родственники. Теперь я понимаю, почему надвигающаяся буря казалась тут такой далекой.

Действительно, Анри де Грассвиль согласился на скорое бракосочетание, несмотря на требуемый приличиями период траура, но, полагаю, на этом настоял граф, а Анри был человек добрый, готовый уступить желаниям других.

Марго не могла нарадоваться своему замужеству. Она говорила мне, как сильно любит Роббера, молодые не желали расставаться ни на миг, и было совершенно очевидно, что они влюблены друг в друга. И все же Марго иногда находила время заглянуть ко мне в комнату. Наши беседы заняли такое место в ее жизни, что, думаю, если бы они прекратились, ей бы их очень недоставало.

Однажды, придя ко мне в комнату, Марго устроилась в кресле перед зеркалом, чтобы иметь возможность удовлетворенно посматривать на свое отражение. И действительно, она выглядела великолепно.

- Все просто чудесно, - заявила Марго. - Робер даже не мечтал, что встретит такую прекрасную девушку, как я. Минель, по-моему, я создана для замужества.

- Уверена в этом.

- А ты - для того, чтобы учить. Это твое metier в жизни.

- Ну спасибо! Как очаровательно!

Марго рассмеялась.

- Я удивила Робера. Он ожидал, что я буду кричать и противиться, не в силах побороть свою скромность.

- Чего, разумеется, не было.

- Ну конечно.

- Марго, а он не догадывается…

Она покачала головой.

- Он невинный младенец. Ему это даже в голову не может прийти, понимаешь? Никто не поверит, что мы пережили такое невероятное приключение. - У нее внезапно исказилось лицо. - Разумеется, я все время думаю о Шарло.

- Утешайся тем, что он в руках Иветты, а лучшего и пожелать нельзя.

- Я знаю. Но это же мой ребенок.

Марго вздохнула, и ее восторг поугас. Но она так радовалась замужеству, что я решила: ее тоска по Шарло немного поутихла.

Здесь никто не запрещал кататься верхом без сопровождающих. Никто и не думал об опасности. Мы с Марго ездили в городок на ярмарки за покупками, и во всех лавках нас встречали крайне уважительно.