Несмотря ни на что, я не могла поверить в это. Я знала, что граф заводил связи - но когда он делал из этого тайну? - и все же была уверена, что у нас с ним другие отношения.
Временами я верила, что смогу забыть все, что он совершил прежде. Все ли? И убийство? Но я не могла поверить, что граф убил свою жену. По его вине погиб брат Леона, но это другое дело - безумный неумышленный поступок, окончивший трагедией, но ни в коей мере не являющийся преднамеренным убийством.
Пока я размышляла об этом, отворилась дверь, и в комнату заглянула Марго. Ее настроение было вовсе не радостным.
- Что-нибудь случилось? - воскликнула я, поднимаясь на локте, так как лежала на кровати.
Марго уселась на стул перед зеркалом и, взглянув на меня, нахмурилась и кивнула.
- В чем дело? Шарло?…
- Жив, здоров и прекрасен, как всегда.
- Тогда что?
- Я получила записку. Арман говорит, что ее передала женщина, сказав, чтобы он вручил ее мне или тебе.
- Записка? Арман?
- Пожалуйста, не повторяй каждое мое слово, Минель. Меня это бесит.
- Почему эта женщина отдала записку Арману?
- Потому что она, по-видимому, знала, что он из замка. Арман был конюхом, которого мы привезли с собой из замка Сильвэн. Этьен сказал, что он добрый малый, и посоветовал взять его с собой.
- Где записка? - спросила я.
Марго протянула лист бумаги. Я взяла его и прочла:
«Одной из вас лучше будет прийти в кафе «Цветы» в десять часов утра во вторник. В противном случае вы пожалеете. Я знаю о ребенке».
Я уставилась на Марго.
- Во имя всего святого, кто бы это мог быть?… Она нетерпеливо покачала головой.
- О, Минель, что нам делать? Это хуже, чем Бессель и Мими.
- По-моему, - сказала я, - это то же самое, что Бессель и Мими.
- Но здесь… в Грассвиле. Я боюсь, Минель.
- Кто-то пытается тебя шантажировать.
- Почему ты в этом уверена?
- Из-за характера записки: «…вы пожалеете». Кто-то все разузнал и пытается что-то получить.
- Что мне делать?
- Ты можешь рассказать Роберу правду?
- Ты с ума сошла? Никогда не смогу… по крайней мере, сейчас. Он считает, что я - само совершенство.
- Рано или поздно ему придется обнаружить, что он ошибался. Почему не сделать это пораньше?
- Какая ты жестокая.
- В таком случае почему бы тебе не найти кого-то другого?
- Кого-то другого! Ты замешана в этом. В записке сказано: «одной из вас». Подразумевается, что ты тоже имеешь к этому отношение.
- Полагаю, что должна пойти ты.
- Не могу. Робер пригласил меня покататься верхом.
- Что ж, отложи прогулку.
- Какое оправдание я смогу придумать? Я должна ехать.
Отказ может показаться очень странным. Робер обязательно захочет узнать причину…
Я колебалась. Я тешила себя мыслью, что с этой деликатной ситуацией справлюсь лучше, чем Марго. В конце концов, я тоже в этом замешана. В тот критический период времени я была рядом с ней. Я мысленно пыталась определить, кто мог написать записку. Госпожа Гремон… кто-нибудь из ее дома… возможно, кто-то, с кем говорили Бессель и Мими, кто увидел, какими их осыпали благодатями, и вознамерился получить то же самое.
Когда я наконец сказала, что согласна, Марго обвила меня руками. Она объявила, что всегда знала - мне можно доверить уладить любое дело.
Я прервала поток ее благодарностей:
- Слушай. Дело еще не улажено. Оно только, началось. Полагаю, тебе стоит подумать, не рассказать ли все Роберу. Это отпугнет шантажистов. Нельзя сказать наперед, когда с новыми требованиями придут Бессель и Мими. |