А жеребец Царь Соломон должен был стать главным украшением их конюшни, ибо в его родословной было все необходимое, чтобы обеспечить превосходство их чистокровных лошадей на все грядущие поколения.

А потом Уитхем, этот неисправимый болван, проиграл в карты ключи к исполнению мечты Виктории.

Шарлотта, наблюдавшая за сменой эмоций на лице Виктории, откашлялась и проговорила:

— Думаю, нам нужно задать себе два вопроса. Первый — достаточно ли влиятельно имя Грей, чтобы пережить сплетни, которые, очевидно, пойдут, если Люсинда позволит этому Железному Уиллу ухаживать за ней?

Бесси тут же заявила:

— Несмотря на его довольно сомнительную репутацию, имя Грей прекрасно выдержит такое испытание.

Все посмотрели на Викторию, чье напряженное покрасневшее лицо показывало, какая борьба идет в ней — столкнулись ее моральные устои и страстное желание добиться успеха.

— Да, конечно, — сказала она наконец. — Никто не отважится поставить под сомнение доброе имя Люсинды, если она решится на такое и позволит этому человеку удостоиться ее общества.

— Значит, мы пришли к единому мнению, — подвела итог Шарлотта, придвигаясь к Люсинде. Она ласково отвела локон, упавший на бровь племянницы. — А теперь, дорогая моя девочка, второй вопрос. Я считаю, ты объяснишь этому молодому человеку свое намерение, а именно: ты хочешь лошадь, а не его.

Люсинда утвердительно кивнула:

— Да, тетя, разумеется.

Бесси оставила свое уютное местечко на постели и подошла к сестрам. После чего все трое уставились на племянницу с явным беспокойством.

— Такова уж человеческая природа, — вновь заговорила Бесси. — Мы сомневаемся, дорогая, нужно ли отдавать тебя в руки такого красивого негодяя, каким нам кажется этот Железный Уилл.

— Но, тети… — Люсинда густо покраснела. — Я думаю, вы никогда не сомневались в моем твердом решении оставаться незамужней. Так почему же сейчас вы сомневаетесь?

— Совершенно очевидно, что в этот вечер он произвел на тебя сильное впечатление, — заявила Бесси.

— Ты абсолютно права. И, как я заметила, Люсинда вспыхнула, это нельзя отрицать, — заметила Виктория.

— Не забудь еще, что она вспотела, — прибавила Бесси.

Люсинда встала, ей показалось, что в комнате стало нестерпимо жарко.

— Значит, меня так легко очаровать? Значит, так вы считаете? Ко мне сваталось множество мужчин, но позвольте вам напомнить, что я им всем отказала. А этот… Думаете, стоит ему поманить меня и улыбнуться, и я сразу отдам свое сердце?

С этим вопросом она обратилась как к тетушкам, так и к себе самой.

Как странно… Только познакомились, а она уже вынуждена решать столь важные вопросы. Во-первых, может ли она ради Царя Соломона принять предложение герцога? И может ли она доверять самой себе, когда речь идет о его светлости? И, кроме того…

— Успокойся, моя дорогая, — проговорила Шарлота. — Только ответь на наш вопрос, и мы никогда больше не будем возвращаться к этой теме.

— Хорошо, спрашивай, тетя.

— Ты способна справиться со своим чувством Железному Уиллу?

Люсинда принялась лихорадочно соображать, вспоминая самые разные ощущения и образы — голос герцога, нежный как шелк; ощущение его сильной руки на ее спине во время танца; выражение его глаз, когда он говорил об ухаживании; и еще его пальцы, поглаживающие ее руку, отчего в ней вспыхнул пожар, который — она могла бы поклясться — не угас до сих пор.