— Да, я предпочитаю прогулку после обеда, хотя…

— Полагаю, нам пора выпить чаю, — прервала Уилла благоразумная тетя. И тут же позвонила в колокольчик.

Уилл никак не отреагировал на это замечание насчет чая. У него разболелась голова. И чай он терпеть не мог. И вообще лучше посидеть тихо и подготовиться… Будь он проклят, если позволит этим вредным теткам взять над ним верх — пусть они даже сами фурии! Однако теперь, проведя некоторое время в их обществе, он лучше понимал, почему они получили такое прозвище.

Тут леди Люсинда повернулась к нему и прошептала с лукавой усмешкой:

— Думаю, мне следовало предупредить вас, чтобы вы перепоясали свои чресла мечом, прежде чем приглашать меня на танец.

Уилл сдержал смех, но все же улыбнулся:

— Зато я регулярно посещаю боксерский клуб Джона Джексона для джентльменов, и не только ради мужского общества. Ваши тетушки думают, наверное, что одержали победу. Но мы еще посмотрим, кто победит.

В глазах Люсинды вспыхнули озорные огоньки.

— Да-да, посмотрим, — шепнула она.

Тут появился слуга с чаем. Поставив поднос на стол, он тотчас удалился.

— Молоко, ваша светлость? — спросила благоразумная тетушка.

— Нет, благодарю вас.

— А сахар?

— Нет, благодарю. Чем крепче, тем лучше, — ответил Уилл.

Он потянулся за чашкой с блюдцем, которые передала ему тетушка, и при этом коснулся бедра леди Люсинды. Вежливо поблагодарив за чай, герцог попытался вспомнить, о чем они говорили до того, как его отвлекли. Ах да — Царь Соломон!

— Несмотря на свою силу, Сол очень чувствительный — вот почему ему позволена роскошь отдыхать в полдень, — сказал Уилл, отставляя чашку.

Вдова снова скривила губы.

— Ваша светлость, конь с его родословной и — чувствительный?

— Как это мило с вашей стороны, ваша светлость, — перебила сестру благоразумная тетушка. — Ваша заботливость воистину вдохновляет.

— Ах, Бесси, в самом деле «вдохновляет»? Ты считаешь этого человека…

— А не прогуляться ли нам по парку? — спросила рыжеволосая. И тут же игриво взмахнула ресницами в сторону герцога.

— Да-да, с удовольствием, миледи, — ответил Уилл, все еще не понимая, что задумала престарелая кокетка.

— Вот и чудесно. Люсинда, надень свою накидку, дорогая.

— Но… — начала мрачная вдова.

— Говоря о прогулке, я имела в виду вовсе не себя, а Люсинду, — перебила рыжеволосая.

— Но как мне… — Вдова нахмурилась.

— Глоток свежего воздуха не помешал бы, — заявила Люсинда, взяв Уилла за руку.

— Но я… можно сказать… — Вдова в растерянности умолкла.

— Дражайшая Виктория, мы пошлем Мэри с накидкой и перчатками сопровождать их, — успокоила сестру рыжеволосая тетушка.

Уилл не отважился взглянуть на «дражайшую» Викторию. Вместо этого он пропустил вперед леди Люсинду, поклонился оставшимся дамам и последовал за ней из комнаты.

Он хотел закрыть дверь, но ему это не удалось.

Рыжеволосая тетушка высунула голову за дверь и пронзительно взглянула на Уилла.

— Полагаю, я вижу в вас то, чего другие не видят, милорд. Пожалуйста, докажите, что я не ошибаюсь. — С этими словами она отступила и решительно захлопнула дверь.

Люсинда ликовала. И она едва сдерживала смех, пока они не пересекли улицу. Герцогу все же не удалось справиться с ее тетушками!

Когда же она наконец рассмеялась, он проговорил:

— Не понимаю, что вас так рассмешило.