Люсинда ликовала. И она едва сдерживала смех, пока они не пересекли улицу. Герцогу все же не удалось справиться с ее тетушками!

Когда же она наконец рассмеялась, он проговорил:

— Не понимаю, что вас так рассмешило.

Люсинда не могла не признать его очаровательным. Он такой большой, а временами очень похож на мальчишку! Ей очень хотелось погладить его по щеке, но она сдержалась.

— Ну… ладно, ваша светлость. Все было не так уж плохо. — Несмотря на все свои усилия сохранять хладнокровие, Люсинда не смогла удержаться от улыбки. — Ведь это была всего лишь ваша первая встреча с ними. И их было трое, а вы — один. Возможно, еще несколько занятий в боксерской академии — и вы будете готовы к следующему раунду.

— Дерзкая девчонка, — пробормотал себе под нос герцог.

Они вошли в парк в центре Гросвенор-сквер, и Люсинда оглянулась. Мэри шла за ними, держась на таком расстоянии, чтобы не мешать их разговору, но успеть прийти на помощь, если, герцогу вдруг придет на ум потащить леди Люсинду в кусты. Или увлечь ее за дерево и насильно поцеловать. Или… еще что-нибудь в этом роде. А она, Люсинда, определенно этого не хотела. И никогда не захочет. По крайней мере, сегодня.

Но как бы то ни было, сейчас она была в безопасности.

Почему она не отказалась, когда тетушка предложила эту прогулку? Ах, да потому что поддалась его обаянию, его улыбке, его глазам, которые из холодных карих иногда становились горящими зелеными — в зависимости от того, о чем он думал и что чувствовал.

«Но что же он чувствует?» — уже не в первый раз подумала Люсинда.

Черт возьми! Это вовсе на нее не похоже. Будь на его месте другой мужчина — лорд Катберт, например, — она тут не прогуливалась бы. И она ни секунды не потратила бы на то, чтобы узнать, понравился ли ему чай. И она ни в коем случае не стала бы страдать от любопытства и ломать голову над тем, что же он думает о ней.

Это просто смешно. Сумасшествие какое-то!..

— Леди Люсинда! — окликнул ее герцог, похоже, уже не первый раз.

— Хмм… — откликнулась Люсинда, все еще пытаясь привести в порядок мысли.

— Я высказал свое мнение о погоде, — сказал герцог. — Причем дважды.

Люсинда резко остановилась и отошла к краю дорожки. И тут же поманила его к себе.

— Ваша светлость…

— Да, слушаю вас.

— Я хочу вас о чем-то спросить.

Он наклонился к ней, закрыв ее своими широкими плечами от прогуливающихся по дорожке посетителей парка.

— О погоде?

Люсинда фыркнула.

— Нет, разумеется. Совсем о другом.

— Да, понимаю… Позвольте угадать… — Он крепко зажмурился, потом открыл глаза. — Думаю, теперь я готов, спрашивайте.

— У меня серьезный вопрос! — рассердилась Люсинда.

— Да, вижу. Приношу свои извинения. Пожалуйста, спрашивайте.

Люсинда нахмурилась, заметив усмешку герцога.

— Милорд, какие у вас намерения? — спросила она.

— Относительно чего? — Он явно смутился.

— Меня. Точнее — нас с вами. — Люсинда начала нервничать. — И еще этого, этого…

Герцог развеселился.

— Ухаживания? Думаю, вы ищете именно это слово.

— Да, именно, — сказала она с некоторым облегчением, потому что он оказался таким же откровенным, как и она. — Я понимаю, вы ничего не теряете…

— А как же Царь Соломон? — перебил герцог.