— Хммм… — в задумчивости хмыкнул он. Потом взял обрывок чистой ткани и обмакнул в миску с водой.

Уилл извивался от боли, пока доктор промывал его рану, — боль была такой сильной, что он чуть не потерял сознание.

Кармайкл вручил Уиллу серебряную фляжку.

— Выпейте.

— Все до дна, — прибавил доктор, заканчивая промывать рану.

Чуть повернув голову, Уилл проглотил содержимое фляжки. Бренди согрело его изнутри, и немного полегчало.

— Как это произошло? — спросил Кармайкл, едва скрывая досаду.

Уилл положил пустую фляжку на стол.

— Все очень просто. Нож… Вернее — стилет, если не ошибаюсь.

Столь короткий ответ не понравился Кармайклу, и он поджал губы.

— Возможно, нужно спросить, почему это произошло?

— Мне сказали, что встречи с Гастоном обычно довольно предсказуемы… — Уилл дернулся, когда доктор начал зашивать рану на спине. — И у меня не было причин считать, что на этот раз все будет по-другому.

— Нужно напоминать вам, что Гаренн здесь, в Лондоне?

— Конечно, нет! — рявкнул Уилл.

Уэстон вынул из кармана сюртука еще одну плоскую фляжку и предложил ее Уиллу.

— Гастон — мерзавец, но он никогда раньше нас не обманывал.

— Ну так теперь он это сделал, — прошипел Кармайкл, отворачиваясь.

Уилл осушил вторую фляжку и вернул ее Уэстону.

— Мы предпримем дополнительные меры предосторожности, старина. Даю слово, — пообещал Кармайкл, снова поворачиваясь к столу. — И будем надеяться, вы доживете до этого.

Глава 11

— Хочу, чтобы он пришел, — громко проговорила Люсинда, отрывая лепесток от цветка, который она вытащила из косматой гривы Тристана. — Не хочу, чтобы он приходил, — продолжала она, отрывая следующий лепесток.

Было тоскливое серое утро, и даже очаровательные весенние цветы на клумбах Гайд-парка не могли поднять Люсинде настроение.

Она посмотрела на небо. Собирались густые темные облака. Значит, дождь мог пойти в любой момент.

Но Люсинда не торопила Тристана, и конь шел очень медленно. Потом свернул с тропы на лужайку и принялся щипать зеленую травку.

Ночь Люсинда провела почти без сна, ее не отпускали мысли о вечере, проведенном с Уиллом и его семьей. Она и сама не могла бы сказать, чего ждала от герцога, — но уж точно не того, что он так внезапно исчез.

В театре он сначала вел себя как настоящий джентльмен — был очарователен, вежлив и очень внимателен. И ничто не предвещало того, что произошло потом. Его поведение внезапно изменилось, и он, очевидно, счел, что имеет над ней власть, будучи женихом. Разумеется, это ее очень рассердило.

А ведь ей так хотелось шепотом рассказать ему о своих чувствах… Но именно в этот момент на сцене появился Гримальди. Герцог назвал ее по имени, и оно, ее имя, прозвучало у нее в ушах чудесной музыкой. И вдруг он совершенно изменился… И это было очень огорчительно.

Внезапно Тристан прекратил щипать траву и поднял голову. И тотчас раздался стук копыт — кто-то приближался к ним.

Люсинда отшвырнула цветок и схватилась за поводья. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться и выпрямилась в седле. Капля дождя упала ей на нос.

— Замечательно, — буркнула она, отводя за ухо выбившуюся из прически прядь.

К ее огромному удивлению, к ним легким галопом приближался вовсе не величественный Царь Соломон.