Когда я вернулся в старый дом, где меня ждали мои товарищи по Команде, им было достаточно одного взгляда на выражение моего лица, на смердящие лохмотья одежды на мне, чтобы они поняли все. Друзья медленно удалились, ничего мне не говоря, бросив последний взгляд на гугукающего Вождя – уже вымытого – и выразив в последний раз свое сочувствие Натоме. Им надо было возвращаться к привычному образу жизни. Почему они прощались с Натомой шепотом? Ведь это не похороны – у Секвойи просто задержка в жизни, скоро он станет нормальным. Но и в моей жизни начинается полный стоп – надеюсь, временный…

– Я помогу тебе переодеться и вымыться, – сказала Натома с ласковой улыбкой. – Теперь у меня на руках два ребенка.

– Спасибо. Второй ребенок устал смертельно.

– Тогда поспи.

– Не могу, дорогая. Если я лягу, то просплю не меньше недели. Сперва надо перевезти твоего брата домой – в резервацию.

– Эдуард, что ты все гонишь лошадей. Попридержи. Нельзя жить на пределе.

– Знаю, ты права. И насчет Фе ты была права – не стоило и пробовать… Зря я не прислушался к тебе. Но я хочу упаковать все сейчас же, чтобы уже сегодня покончить с этими делами. Чтоб мы наконец остались вдвоем. И в полном покое.

Натома вдруг взвизгнула. Через открытую дверь в дом вошли криоши. Мы позабыли, что волков забрал с собой М'банту и теперь следует запираться на сто запоров. Я уставился на криошей. Они были по‑прежнему слепыми, но двигались с завидной уверенностью. Не иначе как новый симбиоз с компьютером!

– Это твоя сестра? Твоя жена?

Ребята, похоже, всезнайки.

– Да.

– Пусть она не боится. Скажи ей, кто мы такие.

– Она ведь тоже нам будет доверять, да?

– Вы спасли моего брата, – сказала Натома.

– А он спас нас.

– Поэтому я должна… нет, я уже доверяю вам.

– Она замечательная женщина, Курзон, и такая храбрая. Теперь мы знаем, что наш внешний вид шокирует людей. Вам надо уходить отсюда – всем троим. На заднем дворе мы устроим погребальный костер, и не хочется, чтобы вы его видели.

– Раджу сожжете?

– Да. Его останки не для компоста. Его надо сжечь.

– Но почему здесь?

– Мы здесь поселимся. Мы во всем наследники Секвойи – и его дом наследуем. Надеюсь, сестра профессора не станет возражать?

– Будьте хозяевами, я не против, – сказала Натома.

– Тогда просим вас покинуть этот дом. У нас тут много дел. И главное

– управлять Экстро. Для этого нам нужно уединение.

– Уединение? Разве вы будете работать не в комплексе, где находится Экстро?

– Нет необходимости. Мы способны на расстоянии передавать сигналы сверхкомпьютеру и командовать им. Мы запрограммировали его так, что он реагирует на наши электромагнитные поля.

– Ну и ну! Вы будете прямо как Господь Бог собственной персоной.

– Нет. Господь – не мужчина, и не женщина.

– А кто же такой Господь?

– Господь – это Друг.

Было непросто усадить нашего взрослого ребенка в прыголет, а потом в челнок до Эри. Но мы с Натомой в итоге справились. Стражники у ворот резервации встретили нас радостно, довезли до викиапа, помогли внести Секвойю в дом и уложить на постель. Он немедленно обмочился. Мамочка засуетилась вокруг него – меняла белье и простыни и горестно причитала на черокском языке. Прибежали братишки и обалдело глазели на Секвойю. Мамочка им что‑то приказала резким голосом, они пулей вылетели из викиапа и через десять минут вернулись с папочкой.