– Милые страшилы, а вы не возражаете, если я возьму несколько кусочков оздоровленного Вождя?

Они рассмеялись. Очень по‑человечески.

– Забирайте Угадая, Курзон. Он весь ваш. Только поддерживайте связь с нами.

Я опустился на колени рядом с Угадаем.

– Эй, чероки. Это я, твой брат. Все в порядке. Все страшное позади.

– А‑тя‑тя, – зачмокал он губами.

– Мы избавились от Экстро. Криоши взяли его под свой контроль, и я уверен, что им можно доверять.

– А‑тя‑тя.

Я оглянулся на криошей, которые приводили в порядок зал после разрушений, произведенных Ху‑Ху‑Хухом и Вождем.

– Эй, ребята, у меня такое впечатление, что он гугукает, как ребенок.

– А он и есть теперь ребенок, Курзон. После того, как Экстро покинул его мозг, ничего не осталось. Угадаю придется начинать с нуля и снова расти из детского возраста. Да вы не волнуйтесь. У него впереди вечность, так что потерянные двадцать лет – не беда.

15

С помощью Ху‑Ху‑Хуха я вынес Секвойю из здания. Вождь не мог идти. Не мог говорить. У него было недержание мочи и кала. Я остановил такси, мы усадили в него обкакавшегося Текумсе и мигом добрались до моего старого дома. Там нас ждали товарищи по Команде – истомленные напряжением. Когда они увидели, что мы вносим дитя, у них буквально челюсти отвисли от удивления.

– Кошмар закончился, – устало доложил я. – Теперь можно говорить вслух и думать, ничего не опасаясь. Можно ездить куда угодно и на чем угодно. И вообще делать, что заблагорассудится. Война закончилась.

– Но что же случилось с Угадаем?

– Не пройдет и двадцати лет, как он станет точно таким же, каким был. А пока ему надо вымыть попку и сменить штанишки. Дайте мне пять минут, потом я расскажу всю историю.

И я рассказал им все, а они слушали, поочередно приглядывая за чуть ли не двухметровым ребеночком. Натома была так поражена тем, что произошло, и чудесным возвращением брата – живым и здоровым, что ей и в голову не пришло оплакивать его возвращение в детство. Все мои товарищи были в полном восторге от того, что Раджа больше не опасен, а Гилель радовался пуще всех – и по вполне понятным причинам. Я заметил, что он порывался поблагодарить Ху‑Ху‑Хуха, но потом осознал, что это напрасный труд – неандерталец наверняка уже позабыл о своем поступке.

– Понимаю, – сказал я, – все вы хотели бы сразу разъехаться – у каждого свои дела. Но я прошу вас остаться на короткий срок. Мне предстоит выполнить еще одну миссию – и ваша помощь мне еще может понадобиться.

– Что за дело?

Я поведал о предложении криошей.

– Поздно, – покачал головой Гилель. – Она пробыла в могиле слишком много времени.

– Тем не менее, я обязан попробовать. Всегда остается надежда.

– Тут надежды совсем мало.

– Гинь, уже темно. И опасно. Дождись утра.

– Чем больше откладывать, тем меньше надежды.

– Не иди, Эдуард. Ты никогда не найдешь ее.

– Натома, я обязан попробовать.

– Послушай меня. Я…

– Черт побери, да разве я сам не понимаю, что это идиотские поиски! – заорал я. – Я понимаю, что дело бессмысленное, но я не хочу казниться потом, что я даже не попробовал. Я должен добыть часть ее тела для регенерации через клонирование ДНК. Если ты не хочешь помочь мне, потому что ревнуешь или еще почему‑либо, тогда хотя бы не путайся под ногами!

– Спасибо за предельно ясный ответ, Эдуард!

– Прости, Натома. Я погорячился.