Карлот старательно избегала смотреть Разеру в глаза.

– А я в это время буду вынашивать гостя. Рафф Белми и я поженимся, как только мы вернемся в Адмиралтейство. Я хочу вспоминать о нем по пути к дереву. Что он скажет своему отцу, это его трудность, но у него будет еще примерно четверть года, чтобы хорошенько подумать.

– Значит, ты все‑таки решилась, – кивнул Разер. Он чувствовал, что он уже почти примирился с этой потерей.

– Я как ты. Я устала от секретов.

– Здесь есть одно растение, которое дает хорошую листву, – предложил Джеффер. – Десерт.

Карлот запустила в него оранжевым сфероидом.

«Джеффер ведет себя словно ребенок‑восьмилетка, – подумал Разер, привязываясь к куче листьев и готовясь заснуть. – Должно быть, нелегко ему пришлось здесь, одному. Может быть, взрослые где‑то в глубине своей так навсегда и остаются детьми…»

– Разер.

– Я Карлот?

Она скользнула под тросами и устроилась рядом с ним. Разер открыл было рот, но тут же снова закрыл его.

– Мне не хотелось бы лгать тебе.

– Что еще?

– Мне просто пришло на ум: а что подумает Рафф?

Она не отодвинулась. Немного спустя она произнесла:

– Ты не понимаешь нас.

– Нет.

– Нам нравится распространять свои гены повсюду. Никто на людях этого не говорит, но ты все же мог слышать. Мужчина и женщина обручаются. Делают вместе детей. Через шестьдесят‑семьдесят дней женятся. Может быть, первый ребенок будет похож на всех остальных, может, нет.

– Но зачем ?

– Это последняя возможность. Видишь ли, я выхожу замуж за Раффа, но есть и те мужчины, которых я отвергла. Они не могут так просто исчезнуть из моей жизни. Необязательно, что все те периоды сна, когда я отсутствовала, я провела с одним только Раффом. И Рафф тоже посещал своих подруг, я не знаю, кто у него там. Разер, это просто другое отношение. Офицеры говорят, что это нормально. Они говорят о сохранении генофонда.

– Хорошо.

– А Рафф… Ему лучше об этом и не знать. Я же никогда не спрашивала тебя, что подумает Джилл.

«Джилл…»

– Мы друг другу ничего не обещали.

– Да, конечно. Но кто еще остается? В кроне больше никого ее возраста нет. Только ты.

– Я думаю. Если бы я мог тогда сказать ей, что улетаю…

Она ничего не ответила. Разер продолжал:

– Не знаю, стоило ли вообще улетать. Ты всегда возражала против того набега на Библиотеку. И оказалась права. Если Кенди действительно покинул нас, то вообще ради чего все это было затеяно? Флот никогда не перестанет подозревать нас, мы так ничего и не узнали, а я даже не смогу ничего рассказать Джилл, потому что ей нельзя знать о Кенди.

Она шевельнулась.

– Ты хочешь меня?

– Конечно. Каждый сон, что мы проводим вместе, я хочу тебя. И я хочу, чтобы ты всегда принадлежала мне.

– Но этого не может быть. Когда я и Рафф поженимся, между нами все будет кончено. Понял?

– Стет.

Кенди снова и снова прогонял записи ГРУМов‑2 и‑6. Он даже создал поддиректорий, озаглавленный «Ресурсы, местное использование».

Дерево Граждан обжигает глину, чтобы сделать котел. Обжиг чана для стирки. Обе картины сняты камерой, расположенной в серебряном костюме, пока тот шел сквозь огонь. По одному снимку каждые десять минут.

Изготовление тросов из спагетти‑джунглей. Опять Марк Серебряный Человек, целый и невредимый, идет сквозь дым.

Лифт на Дереве Граждан. Далее следует запись, сделанная много лет назад еще Клэнсом‑Ученым: лифт Лондон‑Дерева, управляемый велосипедами.