Печаталась масса чепухи, вообще никому не интересной — лишь бы занять площадь. «Позавчера, когда я вернулся в редакцию, мне сообщили, что мадемуазель Жорж приходила и оставила мне записку: „Приходите, дорогой Дюма, хочу вас видеть“. Она хочет меня видеть! Она хочет, чтобы я пришел! Моя дорогая Жорж!» Кроме переписки в газете была литературная и театральная критика, тоже по блогерскому принципу — защита себя и своих френдов. Мирекур в 1854 году стал выпускать серию «Галерея современников»: характеристики знаменитостей, рассчитанные на скандал, начал с Жорж Санд, «Мушкетер» собирал открытые письма в ее защиту. «Мадам, когда мы читаем Ваши книги, все наши добрые чувства радуются и нам кажется, что мы стали лучше» — и далее на страницу шли подписи сотрудников газеты и читателей с подписями: «Обри, гравер, Бене, резчик по кости, Шампло, токарь. Форе, плотник» и т. д. (Мирекур, втянутый в скандалы, в 1870-х стал монахом и отправился миссионером на Гаити, где и умер.)

Третья составляющая газеты — беллетристика: романы Дюма, рассказы и стихи его друзей. Полезным сотрудником оказалась графиня Даш: весь 1854 год «Мушкетер» печатал ее «Жизнь и любовные приключения Екатерины Шарлотты де Грамон де Гримальди, княгини Монако» (текст приписывали Дюма). Жорж Санд давала рассказы. Сесиль Жерар, знаменитый охотник, опубликовал воспоминания, а Дюма — очерк о нем. «Дорогие читатели» присылали свои тексты — их тоже публиковал, если были не совсем плохи, безжалостно переделывал, большинство не обижались, но с одной дамой, Клеманс Бадер, вышел скандал: возмущенная правкой, она пыталась подать в суд, потом выпустила памфлет «Александр Дюма-Солнце»: «До чего же он счастлив, этот господин Дюма, тем, что у него есть его „Мушкетер“! Он себя ласкает и нежит, холит и лелеет на страницах этой газеты, он себя нахваливает, он глаз с себя не сводит и любуется собой в своих владениях!» Не так уж глупа была эта женщина. Парфе писал брату о «листке, который никого не пугает, но который, кажется, никого и не занимает и который останется — если вообще останется — в памяти лишь как самый невероятный памятник самовлюбленности и предвзятости суждений… Это даже не любопытно: разве что плечами пожимают, только и всего. Мемуары Дюма, которые составляют основную часть издания и из которых отныне изгнана политика… представляют собой неудобоваримый сборник давних закулисных анекдотов и цитат, приведенных в беспорядке, без плана, без цели, без разбора, кстати и некстати. Те, кто, подобно мне, искренне любит Дюма, могут лишь глубоко огорчиться при виде того, как он губит себя, расточая подобным образом свой талант, и ставит под удар свою литературную репутацию».

Еще были переводы: Гориц перевел сатирические сказки венского юмориста Морица Готлиба по прозвищу Сапфир, с которым Дюма познакомился в Брюсселе. Были интервью, которые Дюма брал сам. Делакруа вспоминал, как тот ворвался к нему в полночь: «Это человек, который не так мыслит, как я, он отвлекается, разбрасывается… Бог знает, что он сделает из ответов, которые я дал ему!» Но Дюма оказался прекрасным интервьюером, доброжелательным и точным.