|
Миссионария Протектива неплохо на ней поработала и смягчила нравы ее обитателей… в какой-то степени. — Преподобная Мать тяжело поднялась, расправила складку облачения. — Позови сюда мальчика. Я скоро должна уходить. — Должна? Уже? Голос старой женщины стал мягче: — Джессика, девочка… как бы я хотела поменяться с тобой и принять все твои испытания на себя! Но у каждой из нас — свой путь. — Я знаю. — Ты дорога мне, как любая из моих дочерей… но долг есть долг. — Я понимаю… долг. Необходимость… — Мы обе знаем, что и почему ты сделала. Но я хочу тебе сказать — я желаю тебе добра, Джессика! — что у твоего сына мало шансов стать Тем, кого ждет Бене Гессерит. Не обольщай себя чрезмерной надеждой… Джессика сердито смахнула слезинку. — Снова ты делаешь из меня маленькую девочку — заставляешь повторять мой первый урок: «Человек не должен покоряться животному», — выдавила Джессика и вздрогнула от рыдания без слез… — Я была так одинока. — Надо бы сделать это одним из наших тестов, — сказала старуха. — Настоящие люди почти всегда одиноки. А теперь позови сына. Ему сегодня выпал тяжелый и страшный день. Но у него было время подумать и вспомнить, а я должна спросить его про эти сны… Джессика кивнула, подошла к дверям Зала Медитаций: — Пауль, зайди. Пауль не спеша вошел в комнату с упрямым выражением на лице, взглянул на мать как на совершенно незнакомого человека. На Преподобную он посмотрел с. некоторой опаской, но на этот раз кивнул ей уже как равной. Мать закрыла за ним дверь. — Ну, молодой человек, — проговорила старуха, — вернемся к твоим снам. — Что ты хочешь знать? — Ты видишь сны каждую ночь? — Не каждую — если говорить о снах, которые стоят того, чтобы их запомнить. Я могу запомнить любой сон, но некоторые стоят этого, а другие — нет. — А откуда ты знаешь, какой сон ты видел — пустой иди достойный запоминания? — Просто — знаю. Старуха быстро взглянула на Джессику, потом опять обратилась к Паулю: — А какой сон ты видел этой ночью? Его стоило запомнить? — Да. — Пауль прикрыл глаза. — Мне снились пещера… и вода… и девочка, очень худая, с огромными глазами. Глаза — такие… сплошь синие, совсем без белизны. Я говорю с ней о тебе… рассказываю ей, как встречался с Преподобной Матерью на Каладане… — Пауль открыл глаза. — То, что ты рассказывал этой девушке обо мне… сегодня это сбылось? Пауль подумал. — Да. Я сказал ей, что ты отметила меня печатью необычности. — Печатью необычности, — беззвучно прошептала старуха и вновь бросила короткий взгляд на Джессику. — Ответь мне правду, Пауль: часто ли сбываются твои сны в точности так, как ты их видел? — Да. И эта девочка мне уже снилась раньше. — Вот как? Ты ее знаешь? — Узнаю. Когда-нибудь мы встретимся. — Расскажи мне о ней. Пауль снова закрыл глаза. — Мы в каком-то маленьком укрытии в скалах. Уже почти ночь, но очень жарко, и через просветы в скалах виден песок. Мы… чего-то ждем… я должен куда-то пойти, с кем-то встретиться… Она боится, но пытается не показывать мне свой страх, а я волнуюсь. Она говорит: «Расскажи мне о водах твоей родной планеты, Усул». — Пауль открыл глаза. — Правда, странно? Моя родная планета — Каладан, про планету Усул я даже не слыхал никогда. — Это все? Или ты видел еще что-нибудь? — Видел. Но… может быть, это она меня называла — Усул? — проговорил Пауль. |
