Помедлив немного, Джарел коснулась пальцами рукоятки кинжала, покрепче сжала талисман Эслы и направилась к центру зала. Только теперь она заметила, что диван расположен в центре начерченного на полу круга с таинственными каббалистическими знаками. Позади дивана завивались спиралями языки плотного тумана. Как только Джарел шагнула внутрь круга, колдунья удовлетворенно усмехнулась, и флейта вновь оказалась возле ее губ.

Снова раздалась терзающая слух мелодия. Обескураженная Джарел увидела, что извлекаемые Джейризмой звуки становятся материальными: пульсируя в такт музыки, из флейты изливался стремительный поток серебряных лучей-игл! Коснувшись стен, пола или потолка, лучики отскакивали от преграды уже в компании с собственным отражением, чтобы при следующем прикосновении к чему-либо вновь умножить свое число. И вторя все возрастающему числу мечущихся лучиков, росла и крепла чудовищная сила колдовской песни. Джарел внезапно поняла, что оглушившая ее при выходе из леса звуковая волна была, скорее всего, именно такой бессчетной армией многократно усиленного звука одинокой флейты. Тем временем к безумию музыки подключилось и беснование сотен зеркал.

И то, что предстало теперь изумленному взгляду, заставило Джарел мгновенно отвлечься не только от тяжелой, давящей музыки, но даже от собственной незавидной участи. Среди мелькания и блеска зеркал возникали, чтобы тотчас исчезнуть, отражения скрытых за затворенными дверями миров, уже знакомых ей, – и не только они. Вот силуэт угрюмых черных гор на фоне кроваво-красной зари неведомого мира под темными небесами сменился видом неподвижного мертвого моря, в безжизненных водах которого отражались низкие свинцовые тучи; яркая зелень лугов, озаряемая ласковым светом солнц-близнецов, исчезала за видением бесконечных пустынь… и еще множество неведомых миров пронеслись мимо в калейдоскопе сверкающих бликов..

Внезапно Джарел показалось, что эти видения возникают в хрустальном зале в ответ на призыв колдовской мелодии: словно в неведомых, неимоверно отдаленных краях, услышав призыв чародейской флейты, некий чудовищный разум направляет – символом единения сверхъестественных сил – туманные отражения своего мира.

Джарел не могла понять, как может осуществляться подобная связь, но чувствовала внутреннюю уверенность в истинности своего озарения. Хотя, в сущности, для нее это тайна за семью печатями: разуму землян не под силу охватить такое явление, имя которому – магия. С легким вздохом сожаления Джарел отогнала прочь неуместные мысли.

Между тем характер музыки изменился: вместо быстрого чередования двух высоких нот медленно зазвучала пара более низких, от которых, казалось, ходуном заходил пол. И, подчиняясь незримому приказу, лучики-иглы перестали метаться, бесконечно множась, а образовали единую искрящуюся поверхность – словно огромное неподвижное зеркало. В нем тотчас же отразился гигантский круглый зал со множеством дверей, где совсем недавно блуждала Джарел.

Одна из дверей внезапно отворилась – за нею оказалась озаренная багровым светилом пустыня. Джарел тут же вспомнила охватившее ее щемящее чувство одиночества, когда перед нею открылся этот тягостный пейзаж. Но сейчас в нем что-то изменилось. Пристально вглядываясь в обожженный мир, женщина-воин заметила в небе яркую точку, которая – стремительно увеличиваясь в размерах – неслась, сверкая словно шаровая молния, прямо к дверному проему. Но Джарел не успела рассмотреть, что же это было: еще одна открывшаяся дверь привлекла ее внимание.