Однако она там была одна, без друзей, и это ставило ее в совершенно невыгодное положение. Рано или поздно, оно начнет сказываться. Сколько дней она там уже находится? По меньшей мере, две недели, и это было только начало того времени, которое потребуется ему, чтобы добраться до нее. При самых лучших условиях, думал он, ему понадобится еще пара недель, чтобы отыскать тейнквил. Затем он должен уговорить его создать темный жезл. Потом он должен вернуться в Паранор, попасть внутрь крепости, и использовать этот жезл, чтобы перебраться в Запрет.

Сколько времени потребуется на это все? Два месяца? Больше? Простое перечисление шагов, необходимых для ее спасения, демонстрировало, насколько невозможной была эта задача. Она умрет до того, как он сможет до нее добраться. Может быть, она уже мертва.

Он сердито прервал себя. О чем он думал? Король Серебряной Реки не стал бы посылать его, если бы не верил в его успех; тогда не было бы никакого смысла в этом путешествии. Нет, его тетка жива и будет жива, когда он до нее доберется. Она умрет, только если он уговорит себя отказаться идти за ней.

Если он убедит себя бросить эту затею.

Как пытался сделать это сейчас.

Он глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он больше не будет так думать, пообещал он сам себе. Он сделает то, что должен сделать, и продолжит путь, вплоть до того момента, когда это станет для него невозможным. Именно это от него ожидают; именно это он ждет от себя сам.

Потом появилась Хайбер, не говоря ни слова, присела рядом, достала свою складную игровую доску, выгнула бровь и подмигнула ему. Он непроизвольно улыбнулся.

— Я постараюсь, — произнес он.

* * *

Прошло несколько часов, но Арен Элессдил не возвращался. Когда стемнело и тени удлинились, снова начался дождь, мелкий, но долгий, подмочивший туман, но не сумевший его рассеять. Пен вместе с Хайбер и Тагвеном прошли в общий зал, чтобы перекусить. Учитывая необходимость оставаться неузнанными, они заняли столик в дальнем углу, вдали от двери, а также входящего и выходящего потока посетителей. Друиды до сих пор охотились за ними и по–прежнему распускался слух, что любому, кто сообщит им о Пене, будет выплачено вознаграждение. Возможно, им стоило побеспокоиться о склонностях Гара Хетча, как наемника, поскольку скитальцы никогда не упускали удобного случая увеличить свое состояние. Но Арен, казалось, не обращал на это внимание, однако Хайбер настояла, чтобы друид заплатил Хетчу гораздо больше, чем тот мог получить за их выдачу; исходя из этого они думали, что Хетч останется им верен.

— Мне не нравится, что его нет так долго, — негромко проворчал Тагвен, хмуро глядя на Хайбер. — Как ты думаешь, с ним ничего не могло случиться?

Она покачала головой:

— Думаю, если бы что–то с ним произошло, мы бы услышали об этом. Слух уже долетел бы сюда.

— Тогда где же он?

Пен сделал большой глоток эля из своей кружки:

— Он мог решить, что мы быстрее уберемся отсюда, если он останется контролировать, как Хетч делает все необходимые приготовления. Не думаю, что он верит, что капитан сам сделает все, как надо.

Тагвен хмыкнул, взял кусок хлеба из своей тарелки и засунул его целиком себе в рот.

— Мммфф уммфатт уфф.

Мальчик наклонил голову:

— Я не совсем понял.

Хайбер брезгливо покачала головой.

Дворф проглотил свой хлеб:

— Я сказал, может, одному из нас пойти и посмотреть.

— Тогда это будешь ты. — раздраженно огрызнулась Хайбер. — так как Пену и мне запрещено выходить наружу из этого мрачного лежбища. Ты хочешь пойти сейчас?

Они в молчании вернулись к еде, обратив свое внимание на дымящиеся тарелки, которые из кухни принесла служанка. Тагвен с энтузиазмом потирал руки, отложив на потом все планы похода на набережную.