Когда все тросы были освобождены и остался последний, удерживающий нос, он остановился, огляделся и постарался вспомнить, не забыл ли он чего–нибудь. Лук и стрелы, подумал он, и бросился снова в сарай, чтобы забрать их из оружейной вместе со связкой длинных ножей.

Рванувшись обратно, он поднялся на борт кат-28, увидел Тагвена, который обвил руками свои колени, уже пристегнувшегося и сидевшего на корточках в кормовом трюме правого понтона. Это выглядело так комично, что Пен чуть не рассмеялся, но подавил искушение, начав ставить паруса, чтобы уловить хоть какой–то свет, который предлагал этот серый день. Энергия будет храниться в парсионных трубах, но диапсоновые кристаллы были небольшими и не предназначались для длительного хранения, поэтому он мог положиться только на эти паруса, чтобы ускользнуть от большого корабля.

Он вдруг задумался, а что если находящиеся на борту того корабля плывут не за ним. В конце концов, они не могли знать, кто он такой и чем занимается. Они, вероятно, приземлятся и пройдут к дому, ошибочно полагая, что присутствие Справедливого говорит о том, что его семья находится здесь. К тому времени, когда они обнаружат, что это не так, он будет уже далеко.

А что, если Тагвен ошибался? Что, если эти друиды на самом деле прибыли сюда, чтобы как–то помочь?

Может быть, на борту приближающегося корабля были не те, кто считался врагами его тетки, а те, кто был ее друзьями. Их могла привести сюда та же причина, что и Тагвена — просить помощи у его отца, чтобы отыскать Ард Рис. Все это может быть большой ошибкой.

Он посмотрел на дворфа. Тагвен во все глаза глядел на озеро.

— Мы опоздали, Пен, — прошептал он.

Пен обернулся. Большой корабль был прямо над ними, проскальзывая в бухту и направляясь над водой прямо к докам. Он двигался гораздо быстрее, чем мог представить Пен, и это указывало, каким мощным и быстрым на самом деле было это судно. Он даже мог сравниться со «Стремительным», хотя Пан не представлял, что может существовать такой же быстрый воздушный корабль по эту сторону Синего Раздела.

Он увидел название корабля, вырезанное на больших, изогнутых таранах золотыми, жирными буквами. «Галафил».

— Это же ее воздушный корабль! — в смятении воскликнул Тагвен. — Твоей тетки! Они воспользовались ее собственным кораблем!

— Ложитесь! — зашипел Пен на Тагвена. — Прячьтесь!

Дворф пригнулся ниже бортов понтона, а Пен набросил на него брезент, спрятав от чужих глаз. Он понятия не имел, что делать, но несмотря на это не было никакого смысла рисковать до тех пор, пока он не выяснит, прав ли дворф насчет того, кем были пришельцы.

Также не было причин делать вид, как будто он их не заметил, поэтому он развернулся, чтобы понаблюдать как темный корпус «Галафила» тяжело осел на воду в бухте. Небо над Радужным озером ежеминутно темнело, раздавались раскаты грома и начинался ливень. Буря будет очень сильной. Если он собирался бежать, то ему надо это делать как можно скорее.

Он наблюдал, как с правого борта на воду была спущена длинная лодка. В ней сидело полдюжины пассажиров, закутавшихся в свои плащи и накинув на головы капюшоны, как какие–то темные фигуры в сумеречном мраке. Некоторые из них взялись за весла и начали грести, направляя лодку к пристани. Пен мельком увидел их лица, когда они налегали на весла. Гномы, смуглые, с резкими чертами лица, с блестящими и холодными желтыми глазами.

Припоминая кое–что о гномах, он мгновенно убедился, что Тагвен был прав. Почему именно он не мог сказать, но он сталкивался с гномами прежде в Патч Ран и во время своих походов по озеру. Он шагнул в кабину пилота, разблокировал парсионные трубы, уложенные по обеим сторонам ката, и надавил рычаги управления левого и правого двигателей вперед достаточно далеко, чтобы подтолкнуть к пробуждению диапсоновые кристаллы.