— Так в чем же состоит ваша вторая вещь?

— Ее не убивали в той аллее, — ответил я.

Глава 17

Я снова заговорил, но уже после того, как съел свой завтрак: гренки с кленовым сиропом и кофе. Протеин, клетчатка, углеводы. И кофеин. Все необходимые составляющие питания, кроме, разве что, никотина, но курить я к этому времени уже бросил. Положив столовые приборы на тарелку, я сказал:

— Реально существует лишь один общеизвестный способ перерезать горло женщине. Вы становитесь позади и, взяв одной рукой за волосы, отводите ее голову назад. Или пальцами нажимаете ей на глаза, или, если вы уверены, что у вас достаточно силы в руке, подводите ладонь ей под подбородок. Но при всех этих обстоятельствах вашей целью является обеспечение доступа к ее горлу так, чтобы связки и кровеносные сосуды слегка напряглись. После этого вы пускаете в ход лезвие. На тренировочных занятиях говорили, что при перемещении лезвия по горлу придется прикладывать значительное усилие, поскольку оно на своем пути встречает довольно плотные и упругие препятствия. А кроме того, на тренировочных занятиях учили увеличивать длину резания на один дюйм в начале и один дюйм в конце, то есть она должна быть на два дюйма больше, чем реально оцениваемая вами длина. Это лишь для того, чтобы быть уверенным в результате.

— Я абсолютно уверена в том, что именно так все и было в той самой аллее, — сказала Деверо. — Но все, я надеюсь, произошло внезапно и закончилось еще до того, как она успела понять, что происходит.

— Но это произошло не в той аллее, — снова напомнил я то, что сказал прежде. — Там это просто не могло произойти.

— Почему?

— Одним из преимуществ того, что вы, перерезая горло, будете стоять за спиной жертвы, является то, что вас не зальет кровью. Ведь эта операция сопровождается обильным кровотечением. В данном случае речь идет о сонной артерии и яремной вене на теле молодой здоровой женщины, внезапно разозлившейся, может быть, даже вступившей в драку. Ее давление должно было создать кровяной фонтан до самого неба.

— Я знаю, что кровопотери при этом очень большие. Но я видела своими глазами: там была огромная лужа крови. Женщина буквально плавала в крови. И была бледная, как бумага. Вы, наверное, видели, сколько там песку, и можете представить себе, какого размера была лужа крови. По крайней мере галлон, а то и больше.

— Вы когда-нибудь перерезали кому-нибудь горло?

— Нет.

— Вы когда-нибудь видели, как это делается?

Элизабет покачала головой и после короткой паузы ответила:

— Нет.

— Кровь при этом не сочится из тела, как это бывает, если, лежа в ванне, вскрываешь себе вены на запястье. Она хлещет из горла, как из пожарного шланга, и заливает все кругом в радиусе десяти футов и более; огромные брызги оказываются повсюду. Мне даже доводилось видеть их на потолке. Жуткая картина… Как будто кто-то, взяв банку с краской, облил все вокруг. Как этот… Джексон Поллак. Художник.

Деверо молчала.

— Кровь должна была быть повсюду в аллее. И на стене кредитного агентства, вне всякого сомнения. И на стене бара, а может быть, и на стене аптеки. А также на земле, на много ярдов в стороне от места убийства. Беспорядочные разводы и брызги, а не огромная лужа под нею. Это невозможно. Ее убили не там.

Деверо сложила руки на столе и склонила голову. Она что-то делала. Я никогда прежде не видел человека в таком положении. Не в буквальном смысле. Понурив голову, шериф глубоко вдыхала и медленно выдыхала; через пять секунд она подняла голову и, глядя на меня, произнесла:

— Какая же я идиотка. А ведь я должна была знать это. Но просто забыла все, чему училась.