— Я полагал, что рейнджеров готовят в Беннинге.

— 75-й на время отправляет своих лучших парней в Келхэм. Это неподалеку. Для тренировок на местности.

— 75-й — это же полк для выполнения спецопераций.

— Так они и мне сказали.

— И у них обучается достаточное число рейнджеров, с помощью которых можно обеспечить городу нормальное существование?

— Похоже на то, — согласился Гарбер. — Город не очень большой.

— Ну а что они говорят? Дженис Мэй Чапман убил кто-то из армейских рейнджеров?

— Сомневаюсь, — покачал головой Гарбер. — Возможно, это дело рук какого-то спустившегося с гор дикаря.

— В Миссисипи еще водятся дикари? И там, что, есть горы?

— Значит, это лесной дикарь. Деревьев-то там полно.

— Как бы там ни было, но с какой стати мы вообще говорим об этом?

Перед тем как ответить, Гарбер встал, вышел из-за письменного стола, пересек комнату и плотно запер дверь. Он был старше меня и намного ниже, но в ширину мы казались почти одинаковыми. И он был встревожен. Гарбер не часто держал дверь своего кабинета закрытой и редко мог выдержать дольше пяти минут без того, чтобы не обрушить на какого-нибудь несчастного короткую проповедь, или афоризм, или лозунг, которые он обычно выражал в форме, максимально легкой для запоминания. Он вернулся к столу и снова сел в кресло, при этом подушка, лежащая на сиденье, издала легкое шипение, выпуская из себя воздух. Удобно расположив свое тело, он спросил:

— Ты когда-нибудь слышал о месте, которое называют Косово?

— Это на Балканах, — ответил я. — Типа Сербии и Хорватии.

— Там назревает война. Очевидно, нам предстоит попытаться ее остановить. Очевидно, нам это не удастся, и дело кончится тем, что мы начнем своими бомбардировками вытрясать дерьмо то из одной воюющей стороны, то из другой.

— Понятно, — согласился я. — Всегда хорошо иметь в запасе план Б.

— Сербохорватский узел — это просто бедствие. Подобное Руанде. Полный тупик. И это двадцатый век, о господи!

— Как мне кажется, это дело вполне в духе двадцатого века.

— Думаю, сейчас все должно быть иначе.

— Могу дать совет: надо дождаться двадцать первого века.

— Мы не собираемся ничего дожидаться. Мы попытаемся сделать Косово сейчас.

— Ну что ж, тогда желаю успехов. Только не обращайтесь ко мне за помощью. Я всего лишь полицейский.

— Да у нас и так людей хватит. Работать вахтовым методом: туда-сюда…

— И кто это? — спросил я.

— Миротворцы, — ответил Гарбер.

— Какие? Из ООН?

— Не совсем. Только наши парни.

— Я и не знал об этом.

— Ты не знал, потому что вообще никто не должен знать об этом.

— И на сколько все это может затянуться?

— На двенадцать месяцев.

— Нам предстоит скрытное развертывание сухопутных сил на Балканах и обеспечение их пребывания там в течение целого года?

— Это вовсе не такая масштабная операция, — пожав плечами, ответил Гарбер. — Скорее что-то типа рекогносцировки — по крайней мере, вначале.