|
И сэкономят кучу денег. Я заметил, как усмехается Кин, слушая и по-прежнему записывая. Материальчик для великого британского романа, подумал я. Макдоноу изучал своих демонов. Робби Роуч с кислым видом согласно кивал. Китти, как всегда, постаралась всех примирить. — Ну, всем нам придется подтянуть пояса, — сказала она. — Даже смета на учебники… — Тоже мне, удивили! — прервал ее Роуч. — Кафедру истории урезали на сорок процентов, в моем классе протекает потолок — просто позор. У меня полная нагрузка, а они что делают? Выбрасывают тридцать тысяч на никому не нужные компьютеры. А крышу починить? А покрасить Средний коридор? А как насчет ди-ви-ди-проигрывателя, о котором я прошу уже бог знает сколько? — Часовне тоже нужен ремонт, — ворчливо напомнил Макдоноу. — Нужно снова повысить плату за обучение, вот и все. На сей раз этого не избежать. — Плату не повысят, — вмешался Скунс, забыв о жажде тишины и покоя. — Если мы это сделаем, то потеряем половину учеников. Вы же знаете, что есть и другие школы, и, но правде говоря, получше нашей. — «Нет, не сошелся клином свет на Риме»,[18] — тихо процитировал я. — Я слыхал, нас прижали, чтобы мы продали часть школьной земли, — сказал Роуч, допивая кофе. — Неужели игорные поля? — потрясенно спросил Скунс, заядлый регбист. — Не площадку для регби, — успокоил его Роуч, — а те поля, что за теннисными кортами. Ими сейчас никто не пользуется, разве что ребята бегают курить тайком. Они же всегда полузатоплены и для спорта все равно не годятся. Так что лучше их продать под строительство или еще для чего. Строительство. От него добра не жди. Появится какой-нибудь торговый центр, где после школы будут собираться «солнышки», чтобы принять дневную дозу пива и поиграть в кегли. — Директор не одобрит эту затею, — сухо заявил Макдоноу. — Не захочет он войти в историю как человек, продавший «Сент-Освальд». — Может, мы перейдем к совместному обучению, — мечтательно предположил Роуч. — Представляете, девочки в форме… Скунс передернулся. — Уф! Боже упаси. Воцарилась тишина, и вдруг сверху донесся шум, топот, скрип стульев и громкие голоса. Я поднял голову. — Это ваш класс? Я покачал головой. — Нет, новенького, бородача-компьютерщика. Его фамилия Тишенс. — Похоже на то, — сказал Скунс. Топот и грохот не стихали, затем резко усилились, и, кажется, послышалось невнятное блеяние учителя. — Схожу-ка загляну туда. Наводить порядок в чужом классе всегда немного неловко. Обычно я этим не занимаюсь — в «Сент-Освальде» не принято совать нос в чужие дела, но шумели в моей комнате, и я чувствовал смутную ответственность за то, что в ней происходит. Я преодолел подъем в Колокольную башню, подозревая, что делаю это не в последний раз. По дороге я встретил доктора Дивайна. — Ваш класс устроил этот жуткий гам? Меня это сильно задело. — Конечно, нет, — раздраженно ответил я. — Там новенький, Тишенс. Вот что происходит, когда пытаются нести компьютерную науку в массы. Маниакальное безумие. |
