— Что он делает! — завопил Смит.

— Похоже, он пытается, ха-ха, напугать нас. Но еще чуть-чуть, и он… А-а-а!..

Не знаю, почему мы не сиганули в воду немедленно. А самолет немного покачался, потом его нос вздернулся вверх и он взметнулся почти у нас над головами. Примерно в дюйме от нас. Я огляделся по сторонам в поисках парнишки. Его не было видно. Куда он подевался? Ага, таки плюхнулся. Отплевываясь, он перелез через борт лодки. Весь мокрый.

После еще одного такого бестолкового разворота самолет наконец сел на воду и порулил в нашу сторону, а я стоял на носу «Криса Крафта». Через минуту он притерся к лодке, чтобы я мог запрыгнуть в открытую дверь. И я прыгнул.

Я ухитрился пролезть внутрь и при этом не бултыхнуться в воду, пошатываясь, добрался до одного из двух кресел в кабине самолета — места второго пилота.

Эд Кляйн сидел слева от меня.

— А вот и мы, — представился радостно Эд. Я осмотрелся.

— Мы? — Я не видел в самолете никого, кроме нас с Эдом. — Где пилот?

Бр-бр — рычал двигатель. Мы двигались, прыгали, болтались над волнами, пропеллер гремел, а понтоны, или как там назывались эти чертовы штуки, шлепали о воду.

— Я — пилот! — закричал Эд, похоже, мысль об этом приводила в ужас даже его.

— Святые угодники! Ты — пилот? У тебя есть удостоверение пилота?

— А кому здесь нужно удостоверение?

— Ох-х.

Я закрыл глаза. Мы проскакали по-лягушачьи, должно быть, тысячу футов, а потом стукнулись о твердую поверхность воды. И снова запрыгали. Мы погибнем!

— Мне нужно в туалет, — простонал я. И вдруг почувствовал, что самолет немного выровнялся. Я открыл глаза и понял, что мы мчимся с безумной скоростью в футе или двух над океаном.

— С какой скоростью мы летим? — прокричал я во всю глотку.

— Может, миль сто в час.

Заливает. Мы мчались по меньшей мере в пятьдесят раз быстрее.

— Подыми эту штуковину в воздух, выше. Бога ради, — взмолился я.

— Одну минуту, и все будет в норме, — успокаивал Эд. — Только не шуми, аппарат сейчас заметно лучше, чем был когда-то.

— Чем был когда-то? Сгусток энергии, он страшнее чем «спад» без колес. Барон фон Рихтхофен, должно быть, сбил последнюю такую этажерку в Первую мировую войну. Ох! — Мы взмыли ввысь. — Опусти этот сундук ниже! — заорал я.

— О, черт, ты ведь не боишься маленьких самолетов?

— Не хватало, чтобы этот драндулет начал еще стрелять в меня. Нет, мне не страшны самолеты. Я боюсь за мир, который находится под нами. Ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь? Эд, ты соображаешь, что и зачем ты крутишь? Эд! Скажи хоть что-нибудь!

— Как я понимаю, ты не много летал в своей жизни.

— И больше никогда не полечу. Голову даю на отсечение. После такого полета я буду все время ходить пешком.

Он хихикнул.

— А может, и по воде, аки по суху?

— И по воде, лишь бы закончилось это путешествие. Эд вытащил из кармана бутылку «Олд Крау». Там оставалось еще полбутылки.

— Ты пил?!

— Не-а.

Он ковырнул пробку, она с треском вылетела, а Эд присосался к бутылке и опустошил ее еще на два-три пальца.

— Ты, — пробормотал я, — пьешь в полете?

— Не-а, не дрейфь, я выпил меньше пинты.