Потом он резко остановился и уставился на меня. На его лице появилось почти зверское выражение. В моей голове мелькнула дикая, нелепая, конечно, мысль: а что, если Эд и на самом деле хочет, чтобы скважина принадлежала ему? Может, он готов даже совершить насилие, лишь бы получить возможность завладеть шахтой. Может, его заклинило, он спятил, свихнулся.

Все это промелькнуло в моем мозгу за мгновение. И еще я осознал тот факт, что совсем ничего не знаю о человеке, которого вовлек в рискованную затею. Я только сегодня познакомился с ним. Единственное, в чем я не сомневался, — не станет же, черт побери, он применять силу. А если даже попытается (вздор, разумеется), у меня имеется револьвер 38-го калибра. Естественно, все эти мысли бредовые — мне нравился старина Эд.

И тогда он выхватил револьвер и выстрелил в меня. Во всяком случае, именно это он собирался сделать. Лицо Эда исказилось в рычащем оскале, когда он резко выхватил из-за пояса своих штанов огромный старый мушкетон и нацелился в мою голову.

— Эй! — завопил я.

Я понял, что произошло.

Страсть и жажда завладеть нефтью свели его с ума. Он обезумел. В его жилах кипело «черное золото». Неужели он решился прикончить меня?

Не Эд, а сущий дьявол. Я припал к земле, молниеносно сунул руку в кобуру и…

Бах! Эд выстрелил. Пуля просвистела над головой. Он промахнулся.

Тут же я услышал, как пуля со звоном чмокнула за моей спиной, и услыхал слабый крик. Я круто повернулся. В десяти метрах от меня, на углу хижины, в воздухе кувыркнулся человек. Он упал и покатился. Я заметил тощее длинное тело и редкие усы. Кощей.

Эд крикнул:

— У меня не было времени, чтобы попросить тебя отойти, сынок. Он взял тебя на мушку, поэтому у меня не было ни секунды.

— Эд…

У меня тоже не было времени выразить словами все, что я хотел сказать. Мы догадались, что бандитам из «Хэнди-фуд» представилась хорошая возможность понаблюдать, как самолет приземлился на острове, но мы не имели представления, что они предпримут дальше. Теперь мы знали наверняка.

Они бросились бежать сюда и, увидев нефть, — а она уже растеклась повсюду, — решительно настроились на то, чтобы не позволить нам покинуть остров живыми. Очевидно, сюда примчалась вся банда, и когда я обернулся, то увидел в двадцати — тридцати ярдах от хижины еще полдюжины человек. Только у одного из них было оружие в руках; он прицелился и выстрелил в меня. Я выхватил свой кольт и выпустил в него пулю. Эд закричал:

— Вон там! На той стороне тоже несколько человек!

Черт с ними, где они там. У меня даже не было времени, чтобы взглянуть. Я промазал, и тот человек снова выстрелил, а другие тоже выхватили оружие. Я только поддерживал беспрерывный огонь, попав в одного и ранив другого — очевидно, в ногу. Он накренился и упал, но встал и, хромая, побежал. Другие тоже скрылись из виду, устремившись к противоположному краю хибары, где прятались мы с Эдом.

Наконец никто больше в меня не стрелял. Но мой револьвер был пуст. Я слышал, как огромная пушка Эда громыхнула раза два или три, а когда повернулся к нему, его мушкетон глухо щелкнул, а рукав рубашки дернулся. На белой ткани проступило маленькое красное пятно. Он завертелся как кот, упал на одного колено, подняв оружие. Потом прыгнул и спрятался за стеной хижины, возле «рождественской елки».

— Даже не заметил, откуда взялась эта пуля, — заорал он. — Зайди в хибару, мальчик. Там они убьют тебя.

Но я не собирался безоружный прятаться в доме, пока не собирался. Когда кощей свалился на землю, я видел, как упал его пистолет, отскочив от стены на четыре или пять ярдов. Мне он был нужен позарез. Я не знал, что творилось за стеной, где лежал убитый, потому что не мог его видеть.