Отец Кальмар успокаивающе опустил ладонь на плечо Бренана, а Брутус тихо заскулил у изголовья кровати. Тахион покачал головой.

– Взгляни на нее. Она дышит. Кровь бежит по венам. Ее пульс устойчив. Слаб, но устойчив.

Тахион говорил, словно загадывал загадку, но, проведя годы в буддийском монастыре, Бренан привык видеть в словах Тахиона коаны – буддийские притчи, объясняющие природу жизни.

Ум Бренана ухватился за эту ассоциацию как за спасательный круг, способный вытащить его из водоворота эмоций, поднятых возможной перспективой смерти Дженифер.

– Когда жизнь подобна смерти, а смерть – жизни? – сказал он Тахиону так тихо, что Отец Кальмар едва расслышал его. – Когда сознания нет, жизнь окончена.

Тахион кивнул.

– Верно. Странность в том, что я не нахожу естественных причин для ее… отсутствия.

– Ее атаковали ментально? – спросил Отец Кальмар.

Тахион покачал головой.

– Я не смог обнаружить никаких повреждений, указывавших на какое-либо насильственное вторжение в ее разум или его изъятие. Такое чувство, будто она его потеряла… Каким-то образом.

– Ты можешь найти его? – спросил Бренан.

Тахион взглянул на Бренана без уверенности.

– Я даже не представляю, откуда начинать, – просто ответил он.

Бренан застонал и вцепился в изголовье кровати так, что едва не раздавил ее трубчатый каркас.

– Есть След, – сказал Отец Кальмар.

– След? – Тахион фыркнул и качнул головой. – Это шарлатан!

Бренан взглянул на Отца Кальмара.

– О чем вы?

– Загадочный джокер, называющая себя След. Никто о ней ничего не знает, но у нее есть необычные ментальные способности. Она может найти практически что угодно, проследив путь существования того, что она ищет.

– Может ли она найти потерянный разум? – спросил Бренан.

– Сомневаюсь, – ответ Тахиона был тверд.

Отец Кальмар покачал головой.

– Не знаю, – сказал священник. – Она владеет довольно странной силой… Или утверждает, будто владеет.

– Найди ее, – сказал Бренан. – Найди кого угодно, кто может помочь.

– Я постараюсь, – сказал Отец Кальмар с сомнением.

– Если ты не сможешь привести ее сюда, это сделаю я, – сказал Бренан с нажимом.

Священник покачал головой.

– Принуждение с ней не сработает. Если она захочет помочь тебе, хорошо. Если же нет, ничто на земле не заставит ее передумать. А она не тот человек, которого стоит злить.

– Равно как и я, – сказал Бренан.

– Не усложняй и без того сложную ситуацию, – взмолился Отец Кальмар.

– Ладно, – Бренан вздохнул глубоко, чтобы успокоиться. – Позвони ей или что там нужно сделать, чтоб пригласить ее сюда. Скажи, что я сделаю все, что смогу, все, что она захочет, лишь бы она помогла мне.

Отец Кальмар закрыл глаза и кивнул.

– Сделано, – сказал он.

Сидя на письменном столе Кьена, Лэтхем наколол на вилку последний кусочек яйца по-бенедиктински, подцепив его с последнего кусочка последней булочки на тарелке.

– Блоут становится проблемой, – сказал он Кьену.

Кьен налил себе еще стакан свежевыжатого апельсинового сока из графина на серебряном подносе и запил свой бутерброд с икрой. Он любил свежевыжатый апельсиновый сок почти так же, как любил власть. Почти. Когда то и другое встречались за завтраком, день начинался идеально.

– Можем ли мы обойтись без него? – спросил он своего лейтенанта.