– Ты снова покинул нас, – сказал Старый папаша, помахивая тростью по своей обычной привычке подкреплять аргументы жестами. – Сперва ты отвернулся от семьи, притворившись вьетнамцем и взяв имя Кьен Пак. Теперь ты зашел еще дальше. Ты стал белым.

Было сложно спорить с порождением сна, но Кьен попытался.

– Нет, отец, – терпеливо объяснял он. – И никого не оставлял. Это часть моего плана, уловка, чтобы добить моих врагов.

Призрак фыркнул, неубежденный.

– Ты всегда был плутом, в этом я ручаюсь.

– Сегодня, – сказал Кьен, – Капитан Бренан умрет. И его шлюха, отнявшая у меня половину руки. – Он улыбнулся отцу. – Это будет вторая его женщина, которую я убью. Жаль, он не протянет столько, чтобы узнать это.

– А потом?

– За Бренаном последует Тахион. Он знает слишком много, и он может запросто раскрыть мою тайну, то, что я все еще жив в теле Филиппа Каннингема. Тахион должен умереть.

– Когда? – спросил отец.

– Скоро. Сегодня. Когда Цапли вернутся с головой Бренана и его шлюхи.

Старик фыркнул.

– Звучит так, будто ты собираешься сохранить это тело, – сказал он.

Кьен покачал своей новой головой.

– Лишь до тех пор, пока живы мои враги.

– Разве ты когда-нибудь бежал от врагов, сынок?

Кьен улыбнулся.

2

Брут взобрался по спинке и упал на сиденье грузовичка рядом с водителем.

– Мисс Дженифер больше не истекает кровью, но выглядит она забавно.

– Забавно? – спросил Бренан, боясь остановить машину хоть на минуту даже ради того, чтобы проверить состояние Дженифер.

– Она становится прозрачной, как будто исчезает, – сказал карлик.

Бренан стиснул зубы, сосредоточившись на дороге, боясь дать волю своим чувствам. Въехав в город, он сбросил скорость. Он не мог допустить, чтоб машину остановили копы, не сейчас, когда жизнь Дженифер висит на волоске и любое промедление может стать роковым.

По семнадцатой трассе он гнал как сумасшедший, пока не въехал в город. Старая дорога была у́же и петляла сильнее, чем главная магистраль, но там было темнее, движение не было таким интенсивным, и патрульные там появлялись редко. Мчась по трассе, словно метеор, он выбрал тихую, не патрулируемую дорогу.

Он пытался думать только о дороге. Его разум все равно возвращался назад, на шестнадцать лет назад, в день, мучительно похожий на этот.

Это было в Японии. Бренан и его люди захватили документы, содержавшие достаточно доказательств, чтобы прочно связать генерала Кьена со всей той криминальной активностью – от проституции до торговли наркотиками, – что проистекала из Северного Вьетнама. Но до базы эти доказательства так и не добрались. Бренан и его люди попали в засаду, когда их должен был подобрать вертолет. Все это было подстроено Кьеном. Фактически генерал лично всадил пулю в голову сержанта Галковского и забрал дипломат с компроматом. Бренан, мгновенно парализованный ранением в голову, лежал в джунглях рядом с точкой высадки. Он видел, как убили всех его людей, но ничего не мог с этим сделать.

Почти неделя понадобилась Бренану, чтобы выйти из джунглей. Когда он добрался до базы, измученный, в полубреду от ран, инфекций и лихорадки, он совершил ошибку, когда рассказал о Кьене своему командиру. Его чуть было не арестовали. Каким-то образом Бренану удалось взять себя в руки. Ему удалось избегнуть полевого суда взамен на обещание оставить генерала Кьена в покое.