— Думаю, да. Вызовите скорую.

Ближайший телефон находился в маленькой лачуге рядом с тиром Папаши Аллена — в его будке, как гласил Язык. Она была закрыта, но у Лэйна были Ключи от Всех Дверей — три мастер-ключа, открывавшие все в парке. Он побежал. Я продолжал оказывать Эдди помощь, качаясь туда-сюда — бедра уже начинали ныть, а колени онемели от долгого контакта с грубой поверхностью паркового тротуара.

После каждых пяти нажатий я медленно считал до трех и прислушивался, но ничего не происходило. Никакой джойлендской радости — во всяком случае, не для Эдди. Ни после первых пяти нажатий, ни после вторых, ни после пятых. Он просто лежал, раскинув руки в перчатках и раззявив рот. Херов Эдди Паркс. Я просто стоял и смотрел на него, когда услышал бегущего назад Лэйна. Он кричал, что помощь уже в пути.

Не стану этого делать, подумал я. Будь я проклят, если стану.

А потом наклонился, сделав по пути еще одно нажатие, и прижался своими губами к его губам. Оказалось не так плохо, как я ожидал — еще хуже. Его губы были горькими от сигарет, а изо рта воняло еще чем-то. Господь всемогущий, я думаю, что это был перец халапеньо — наверное, после утреннего омлета. Тем не менее, я втянул носом воздух, зажал пальцами его ноздри и сделал глубокий выдох ему в горло.

Мне пришлось повторить это пять или шесть раз, прежде чем он снова начал дышать. Я перестал делать нажатия, чтобы проверить, к чему это приведет — и он дышал. Думаю, ад в тот день был забит до отказа — другой причины случившемуся найти не могу. Я повернул Эдди на бок, чтобы он не захлебнулся, если вдруг его стошнит. Лэйн стоял рядом и держал руку на моем плече. Вскоре мы услышали приближающийся вой сирены.

Лэйн поспешил к воротам, чтобы встретить медиков и указать им дорогу. Я вдруг понял, что смотрю на рычащие зеленые морды, украшающие фасад «Дома страха». Капающие зеленые буквы над ними кричали: «ЗАХОДИ, КОЛЬ ОСМЕЛИШЬСЯ!» Я поймал себя на мыслях о Линде Грей, зашедшей внутрь живой и спустя несколько часов вытащенной наружу — мертвой. Думаю, это все из-за Эрин, которая должна была мне кое-что сообщить. То, что ее тревожило. А еще я думал об убийце.

Это мог быть кто угодно, сказала тогда миссис Шоплоу. Хотя бы и ты, будь ты блондином, а не брюнетом, и имей на руке татуировку в виде птичьей головы. У того парня она была. Орел или, может быть, ястреб.

Эдди, как заядлый курильщик со стажем, рано поседел, но четыре года назад он вполне мог быть блондином. А еще он все время носил перчатки. Само собой, он был слишком стар, чтобы составить Линде Грей компанию в ее последней темной поездке, само собой, и все же…

Скорая была уже близко, но не совсем — хотя я и видел, как у ворот Лэйн неистово размахивал руками, призывая медиков поторопиться. А, была не была, подумал я и сдернул перчатки с рук Эдди. На его пальцах висели хлопья омертвевшей кожи, а под толстым слоем какого-то крема краснели тыльные стороны ладоней. Никаких татуировок.

Лишь псориаз.

Когда его загрузили в машину «Скорой» и увезли в скромную больницу Хэвенс-Бэй, я отправился к ближайшему умывальнику и принялся полоскать рот. Прошло много времени, прежде чем я смог избавиться от привкуса этого поганого халапеньо, и с тех пор я к нему не притрагиваюсь.

Выйдя на улицу, я увидел стоящего рядом с дверью Лэйна Харди.

— Это было что-то, — сказал он. — Ты спас ему жизнь.

— Какое-то время ему придется провести в койке. Возможно, поврежден мозг.

— Может, так, а может, нет — но если бы не ты, он бы не добрался даже до койки. Сначала девочка, теперь этот грязный старикан… Может, стоит звать тебя Иисусом, а не Джонси? Ведь ты и в самом деле спаситель.

— Если назовете, то я эс-эн-ю, — на Языке это означало «свинтить на юг», что, в свою очередь, значило навсегда сдать свою карточку учета рабочего времени.