Сложив кресло, я погрузил его в багажное отделение. Провозился дольше, чем нужно, чтобы дать ей время прийти в себя. Возвращаясь к двери водителя, я почти ожидал наткнуться на закрытое окно, но оно все еще было опущено. Энни вытерла глаза и нос и привела волосы в некое подобие порядка.

— Без вас он пойти не сможет, да и я тоже.

Она ответила так, будто бы Майка и вовсе не было поблизости.

— Я так за него боюсь. Всё время. Он видит слишком многое, и очень часто это причиняет ему боль. Уверена, что кошмары ему снятся именно поэтому. Он такой чудный ребенок. Почему он не поправится? Ну почему? Почему?

— Не знаю.

Она отвернулась и поцеловала Майка в щеку. Потом повернулась ко мне.

Глубоко и с дрожью вздохнула.

— Так когда мы идем? — спросила она.

Конечно, «Возвращение короля» читалось намного легче «Диссертации», но тем вечером я бы не осилил и «Кота в шляпе».

Я поужинал консервированными спагетти (стараясь не замечать сетований миссис Шоплоу о том, как некоторые молодые люди издеваются над своим организмом). Затем вернулся в комнату, сел у окна и под мерный рокот волн уставился в темноту.

Я уж было задремал, но тут в дверь легонько постучала моя хозяйка:

— Тебе звонят, Дев. Какой-то мальчишка.

Я быстренько спустился в гостиную, ведь звонить мне мог только один мальчишка.

— Майк?

— Мама спит. Сказала, что устала, — послышался в трубке его полушепот.

— Ну еще бы, — ответил я, вспомнив, как сегодня мы вдвоем на нее ополчились.

— Да, я знаю, — сказал Майк, словно бы я высказал эту мысль вслух. — Но так было нужно.

— Майк… ты умеешь читать мысли? Ты сейчас читаешь мои?

— Я точно не знаю. Иногда я кое-что вижу или слышу, вот и всё. А иногда мне в голову лезут разные идеи. Например, это я придумал переехать в дедушкин дом. Мама сказала, что он ни за что не разрешит, но я знал, что он согласится. В общем, эта моя штука… думаю, она мне досталась от дедушки. Он ведь лечит людей. То есть иногда он только притворяется, но иногда лечит по-настоящему.

— Зачем ты позвонил, Майк?

Он оживился.

— Поговорить о Джойленде! Мы правда прокатимся на карусели и на чертовом колесе?

— Правда.

— И постреляем в тире?

— Может быть. Если мама разрешит. Всё будет обуславливаться одобрением твоей мамы. То есть…

— Я знаю, что это значит. — В голосе мелькнуло раздражение, но его тут же сменил детский восторг. — Это так круто!

— Никаких быстрых аттракционов, — сказал я. — Договорились? К тому же, они все равно уже закрыты на зиму. — «Каролинское колесо», вообще-то, тоже, но мы с Лэйном сможем привести его в рабочее состояние минут за сорок.

— Знаю. Надо беречь сердце. Мне хватит и чертова колеса. Когда мы по утрам выходим на край настила, нам его отлично видно. Наверное, на самой верхушке — это как смотреть на мир с моего змея.

Я улыбнулся.

— Типа того, да. Но помни, что все зависит от твоей мамы. Она у нас за главную.

— Наш поход — и для нее тоже. Она потом сама поймет. — От его уверенности мне стало жутковато. — И для тебя, Дев. Но в основном мы идем туда ради девушки. Она пробыла в парке слишком долго и хочет уйти.

У меня отвисла челюсть. Слюна, правда, не потекла: во рту у меня совершенно пересохло.

— Откуда ты… — дальше получился один лишь хрип. Я сглотнул.