Филип нахмурился еще сильнее:

– Насколько я помню, в свой последний визит туда ты убедила рабочих подавить виноград ногами.

– Я ведь хотела, как лучше. Все отлично провели время. Было очень весело.

– Настолько весело, что на следующее утро люди оказались не в состоянии выйти на работу, – сухо заметил Филип. – А ты выглядела ужаснее всех. Мне пришлось нести тебя домой на руках.

Дори вспомнила, как лежала на сильных и нежных руках Филипа, прильнув щекой к его груди. Шейх шепотом осыпал ее проклятьями, но она их не слышала. Она часто вспоминала этот момент, когда чувствовала себя особенно одинокой и несчастной.

– Танцевать на винограде – добрая традиция виноделов, – возразила она.

– Но не на полузеленом винограде. И не тогда, когда существует пресс. Так что ты не должна приближаться к виноградникам на пушечный выстрел, пока я не найду время поехать туда с тобой.

Дори нахмурилась:

– Мне нельзя гулять по холмам, нельзя поехать на виноградники. Куда же мне можно?

– Разумеется, в постель. – Сильные пальцы Филипа сжали плечи девушки.

Настало время снова вспомнить свою роль. Взяв стакан из рук Филипа, она поставила его рядом со своим на перила балкона и обвила руками его шею. Она будет распутной и желанной. Она доведет Филипа До такого состояния, когда он уже не сможет остановиться, и тогда…

– Тебе известно, что ты ни разу меня не поцеловал?

– Неужели? – Пальцы Филипа гладили желтый шелк платья. – Мне кажется, что нам уже не до поцелуев, хотя мы только начинаем игру. Но если ты настаиваешь…

Губы Филипа коснулись ее губ. Как был сладок этот первый поцелуй! Сладок и нежен. Филип провел языком по нижней губе Дори, и она почувствовала, что тает, растворяясь в нахлынувших на нее ощущениях.

– Я хочу тебя, – прошептала она. – Подари мне себя всего, Филип.

И тут же почувствовала, как напряглось тело шейха. Теперь язык его властно проникал мимо губ девушки. Когда Филип поднял наконец голову, Дори едва могла дышать.

– Я исполню твою просьбу, – хрипло произнес он. Следующий поцелуй напоминал страстное заклинание. Затем губы Филипа коснулись ее волос, шеи, мочки уха. Колени ее дрожали. Дори все крепче прижималась к Филипу. «Как реагировали на его поцелуи другие женщины? Может быть, не так откровенно? Что, если он догадается обо всем?» – с ужасом думала Дори, а руки тем временем расстегивали пуговицы на рубашке Филипа.

– Дори! – В глазах Филипа горел лукавый огонек. – Тебе не кажется, что нам лучше перейти в комнату? Я не очень люблю выступать перед публикой.

– Ну, здесь куда уединеннее, чем на сцене концертного зала в Сан Франциско, – рассмеялась Дори и прошла в комнату. – А ведь ты был не прочь заняться со мной любовью на сцене.

– Разница в том, что сейчас мы на моей территории, – пояснил он, закрывая створки окна. Встав прямо за спиной Дори, он быстрым движением расстегнул «молнию» на ее платье. – Я ведь говорил, что ни с кем не собираюсь тебя делить.

Руки его скользнули под желтый шелк.

– Если бы ты знала, что за сладкая пытка – смотреть на тебя и знать, что под платьем ничего нет. – Филип размеренными движениями гладил спину Дори. – Я все время думал о том, какая прелестная картина предстанет взору, когда я освобожу тебя от этого наряда. – Филип спустил лиф платья. – Я думал только о том, как снова почувствую на языке сладкий вкус твоих сосков.

У Дори кружилась голова. Обхватив девушку за талию, Филип поднял ее. Платье упало на пол. Дори почувствовала его возбуждение. Взгляд был затуманен страстью. Тяжело вздохнув, Филип медленно разжал объятия.