– Совсем дети! – слышат они за собой ее голос.

Тропинка становится узкой. Эдвард поднимает Нину и через несколько шагов осторожно ставит на землю. Она стоит на высоте, разрумянившаяся и вся освещенная солнцем.

Море открывается, обдает их свежестью.

– Хочешь, покатаемся на лодке? – говорит Нина. – На воде сейчас никого нет.

И, пока он спускается вниз, чтобы достать лодку, она оглядывает все пространство. Звучат колокола… Она охватывает обеими руками свои плечи и подставляет лицо лучам солнца. Ей видно, как желтые утки плывут возле берега в тени, как чайки, подобно снежинкам, реют в воздухе.

Эдвард возвращается, и они, обнявшись, идут к морю.

Но вот, уже у конца спуска, им встречается человек с длинными седыми волосами. Он держится очень прямо, одет старомодно и очень скромно. Его лицо необыкновенно симпатично, а круглые выпуклые глаза удивительно молоды. Он до торжественности серьезен, но какая то внутренняя улыбка, словно сияние, мягко освещает его лицо.

Его появление неожиданно. Он словно поднялся и вырос из за моря. Трудно определить его возраст. По видимому, он стар. Но это впечатление не удерживается долго.

Он останавливается перед Ниной и Эдвардом, и улыбка явственнее проступает на его лице, а глаза, полные доброжелательства, радостно светлеют.

С минуту он глядит на влюбленных, затем, сохраняя все ту же торжественность, низко кланяется им. Они вспыхивают, но не отстраняются друг от друга: эта мысль даже не приходит им в голову. Они чувствуют, что этот странный человек с добрым лицом и молодыми глазами родной им, что он их одобряет и что никакой пастор в мире не мог бы так полно и радостно благословить их союз.

Они отвечают на поклон незнакомца, и он проходит мимо на своих длинных ногах.

Уже сидя в лодке, Нина говорит Эдварду:

– Ты знаешь, кто это был?

Он кивает:

– Я догадался. Значит, он уже вернулся из своего путешествия?

– Да. У нас в семье давно хотели познакомиться с ним, и все как то не удавалось. А потом он надолго уехал. Но как я рада, что именно сегодня мы его встретили! Это хорошее предзнаменование!

– И я то же самое подумал…

Все тучи уже рассеялись, и начинается ясный, ясный день.

Интермеццо

Человек стоит в своей комнате с готическими окнами, перед которыми снаружи разбиты цветочные грядки. Уже вечер. Его единственный гость сидит напротив, у маленького фортепиано. Он кончил играть. Хозяин смотрит на него задумчиво и благожелательно.

– Я очень благодарен вам, Матиссон Гансен, за то, что мне все это показали. Романс на мои слова прекрасен. Но должен вам сказать, что это не я. Это далеко от меня. Зато фортепианная пьеса пробудила во мне что то давнее и очень знакомое. Только я не могу вспомнить… Прошу вас, сыграйте еще раз «Одинокого странника»!

– Это только импровизация, которую я запомнил, – отвечает Матиссон Гансен, – он сказал мне, что закончит эту пьесу, может быть, через много лет…

– Все равно, она нравится мне и в таком виде…

Органист Матиссон Гансен повторяет пьесу под названием «Одинокий странник». Он немного волнуется, но это помогает ему играть лучше.

– Благодарю вас! – опять говорит хозяин. – Ей богу, я уже видел где то такого одинокого странника!

– Значит, вы позволите представить вам этого молодого музыканта? – спрашивает Матиссон Гансен. – У него много и других прелестных вещей. И он будет счастлив познакомиться с вами!

Хозяин кивает головой в знак согласия и вдруг спрашивает:

– Скажите, у него очень светлые волосы? И голубые искрящиеся глаза?

– Да. Но ведь у нас таких много!

– Вы думаете, много?

– Нет… Пожалуй, нет… Но в смысле цвета волос… Мы, северяне…

– Я почти уверен, – говорит хозяин, – что встретил его сегодня утром.