— В безопасности, — сонным голосом ответил он.

Он повернулся, чтобы коснуться ее щеки, но она отстранилась — в ее глазах застыл немой вопрос.

У Антуанетты возникло непреодолимое желание схватить и трясти его до тех пор, пока он не ответит на все мучившие ее вопросы. Однако в глубине души ей хотелось, чтобы он признался: он похитил ее потому, что не может жить без нее. Хотя она понимала, насколько нелепы и даже смешны ее пожелания, она все равно надеялась услышать от него подобное признание.

— Что же вам надо от меня? — задала она вопрос, присаживаясь на койке и неловко прикрывая одеялом свои обнаженные плечи. — Почему я нахожусь здесь?

— Антуанетта, пожалуйста, только не сейчас. Давайте спать. Все обсудим завтра утром.

— Нет, я хочу поговорить обо всем сейчас. Мне нужно знать, как вы намерены поступить со мной дальше. Меня ждут дела в Лондоне.

Голос Гейбрйела, еще минуту назад такой мягкий и добрый, вдруг превратился в холодный и колючий:

— Вы имеете в виду, что вас ждет ваш герцог?

«Мариетта? Кто же такая Мариетта?»

Вопрос висел у нее на кончике языка, но она так и не решилась задать его.

— Мне нужно письмо, — сказал он.

Она промолчала, а он опять сказал таким же холодным тоном:

— Вот почему вы оказались здесь, Антуанетта. А вы думали, что по какой-то другой причине?

— Ах, письмо. Ну конечно.

Как только она могла забыть об этом — ведь письмо так много значило для нее? Но теперь она пришла в себя.

Гейбриел вылез из-под одеяла.

Его глаза по-прежнему светились голубизной, его лицо оставалось таким же красивым, но теперь он казался ей совершенно чужим. Он не был похож ни на грабителя, ни на Кумба. Он превратился в незнакомца, таким она его никогда прежде не видела.

— Почему вы не хотите отдать его мне? — Его голос звучал недовольно и неприязненно. — Оно ведь вам больше не нужно. Не будьте такой эгоистичной, Антуанетта. Отдайте мне письмо.

— Нет! Письмо мне нужно. Без него я никогда не освобожусь от лорда Эпплби.

Она сказала ему правду и теперь молча смотрела на него, ожидая, какое действие произведут на него её слова и что он скажет в ответ. Но к ее огорчению, его лицо стало еще жестче и суровее, ей стало ясно, что он никогда не сумеет взглянуть на это с ее точки зрения.

— Итак, вы намерены шантажировать его с помощью письма, не так ли?

Неужели она не ослышалась?! «Шантажировать»? Это слово резануло слух, но как бы страшно оно ни звучало, еще страшнее для нее было услышать имя лорда Эпплби.

— Где оно? — Гейбриел повернулся и огляделся вокруг.

Увидев разбросанную по каюте одежду и нижнее белье, он начал обыскивать каждую вещь, одну за другой. Он тряс и даже отрывал подкладку на нижних юбках, чтобы убедиться в том, что письмо не зашито внутри. Антуанетта наблюдала за ним безмолвно, с напускным безразличием. Когда он закончил с бельем, он схватил ее саквояж и вывалил все его содержимое на койку, раскидав все по одеялу.

Копание в ее личных вещах переполнило чашу терпения Антуанетты.

— Прекратите! — сердито закричала она.

Но Гейбриел уже не мог остановиться — шлея попала ему под хвост. Надо было проверить все ее вещи. Он рылся в них, а потом разбрасывал как попало, вплоть до чулок и шпилек.

— Вот что я должен был сделать с самого начала, — сказал он сердитым голосом, ничуть не похожим на его прежний голос. — Сколько я зря потратил времени и сил.

Неужели она не ослышалась? Он зря потратил время и силы? Неужели он имел в виду их личные, интимные отношения? Гнев с новой силой вспыхнул в душе Антуанетты, в нем растворилась ее жалость к себе.