Аксель снова посмотрел на нее:

— Так и будете на протяжении всего мероприятия… наблюдать?

— Пока дают такую возможность — да, — с прохладной вежливостью отреагировала Рихтер. — Это редкая удача. Если бы вы знали, как важно иногда оставаться в толпе наедине со своими мыслями. И как важно просто смотреть на происходящее со стороны.

На это возразить было нечего. Грин попрощался и направился к Кеппелу-младшему, который заметил детектива на подходе и, кажется, побледнел. Впрочем, черт их, аристократов, разберет: они почти всегда бледные.

— Добрый вечер, — поздоровался Грин, приближаясь.

— О, детектив. — Бастиан изобразил улыбку. — Пришли сказать, что вы закончили в доме и я могу наконец сделать там ремонт?

— Пришел сказать, что мне необходимо ваше сотрудничество с полицией.

По лощеному лицу британца скользнула тень, глаза вспыхнули, но он сохранил самообладание. Конечно, все они сохраняют лицо, независимо от того, что происходит внутри и снаружи. Этому стоит поучиться, но не у каждого получается. Ты можешь день за днем забивать свою психику аффирмациями на тему самого себя и мира, но не изменишь основу.

Грина держать лицо научили в армии. И это была жестокая — а потому незабываемая — школа жизни. Или, может, он получил эти навыки раньше? Еще в приюте? Кого волновали чьи-то чувства? Там ты либо возвышался над страданиями других, либо страдал сам. Аксель предпочитал сохранять путь одиночки, не касаясь местных разборок, но это не значит, что не был туда вовлечен. Особенно тогда, когда в приюте узнали о грядущем усыновлении. Невиданно! Чтобы пацана в четырнадцать лет забрала одинокая женщина. Что он только не выслушивал. И не вспомнить, какое количество слишком едких и пошлых носов было разбито в те полгода. Страшно представить.

— Я весь ваш, — фальшиво улыбнулся Бастиан.

Конечно, фальшиво. Вот в чем разница между военной выправкой и муштрой дворянина в двадцать первом веке. Бастиан Кеппел, младший лорд, которому никогда не отойдет наследство в полном объеме и который вынужден существовать на то, чем поделится брат, должен фальшиво улыбаться, чтобы сохранить крохи благосостояния и надежды. Да, сейчас он не ребенок и его бизнес вполне законный, достаточно крупный, чтобы удовлетворить потребность в роскошной жизни. Но, глядя на него, Грин видел другого человека: не такого сильного и притягательного для окружающих, того, кому приходилось выживать, осторожно выбирая собственный путь, и идти на мягких лапах.

— Мне нужен образец вашей ДНК.

С аристократа слетела маска. Он посмотрел на детектива с таким ужасом и удивлением, что тот на мгновение решил, что попал в цель. Кеппел боялся этого анализа. Почему?

Неужели все так просто?

— Да пожалуйста, — собравшись с духом, сказал Бастиан. — И у вас, конечно же, есть все документы?

— Получите их, когда явитесь в управление. Сегодня сможете?

Кеппел, обхватив тонкую ножку салфеткой, взял со стола одноразовую деревянную ложку, демонстративно ее облизнул и молча протянул Грину.

Однако.

Детектив вытащил из кармана пакетик для вещдоков, немало удивив аристократа, сунул ее туда и кивнул.

— Так даже проще.

— Вы всегда носите с собой… это?

Аксель холодно улыбнулся.

— Я же на работе.

— И явно знали, что заведете со мной разговор об этом унизительном тесте? Что у вас на уме, детектив? Решили подозревать меня?

Грин слегка наклонился к нему.

— Я был бы рад ответить на ваш вопрос однозначно «нет» или «да», мистер Кеппел, но не могу. Моя работа — проверять гипотезы и их отсутствие.